Пророссийские сандинисты в Никарагуа вновь разбили всех своих врагов

Несмотря на дальность, размер и экзотичность этой небольшой Центральноамериканской страны, история распорядилась так, что для СССР и России она не чужая. Наше Отечество в конце ХХ-го- начале ХХI века вложило в экономику и социальную сферу Никарагуа очень большие средства. Например, в 80-х годах прошлого века на одни только военные нужды небольшой страны советское руководство предоставило 125 миллионов долларов. И до сих пор эксперты спорят, стоило ли тогда, да и сейчас (хотя теперь все на основе сугубо рыночных, кредитно-процентных отношений) помогать далекой стране. С одной стороны, денег жалко. С другой, друзей и союзников не купишь ни за какие деньги. Если же союзники появляются, их надо беречь. В советские времена Никарагуа была второй после Кубы страной в Латинской Америке, на которую мог опереться соцлагерь. При этом уже тогда Даниэль Ортега и его коллеги, несмотря на молодость и горячность, проводили очень осмотрительную политику. Они не стали вводить однопартийную систему и запрещать частную собственность. И вообще формально сандинисты относились к Социнтерну, а также успешно использовали антиимпериалистическое и социальное крыло местной католической церкви, как своего партнера.

Никарагуа в 80-е годы не просто предоставила многим советским структурам возможность работать в стратегически важной Латинской Америке, она еще и стала центром борьбы против империализма в этой зоне, что изрядно трепало нервы Вашингтону. И хотя добиться аналогичных побед в Сальвадоре и Никарагуа не удалось, но местные левые партизаны действовали очень активно, что как бы отзеркаливало активность проамериканских активистов в Польше или диверсии прозападных душманов в соседнем с СССР Афганистане. Такой пинг-понг являлся тогда, да и является сейчас, жесткой реальностью мировой политики в периоды конфронтации. А потом Горбачев все слил, и в 90-м году сандинистам Ортеги пришлось добровольно уйти от власти. Выборы тогда выиграл кандидат, близкий к США. Почему вообще Ортега допустил тогда многопартийные выборы? Деваться было некуда, СССР уходил в небытие, а американские соседи дали понять, что если левые уйдут по-хорошему, им ничего не будет. Мировая политическая конъюнктура в 1990-м году не давала ни одной просоветской партии шансов на переизбрание в конкурентных условиях. Но сандинисты отступили очень организованно – сохранили надолго контроль над армией и многими секторами экономики, а также остались ведущей оппозиционной партией страны. Пересидев неблагоприятный период всеобщего разочарования в левых идеях, Ортега и СФНО воспряли духом в конце нулевых, когда в Венесуэле прочно укрепился команданте Уго Чавес. Он вместе с многоопытными и стойкими кубинцами начал аккуратно, но настойчиво способствовать приходу к власти в Латинской Америке сил, политически далеких от Вашингтона.

К 2006-му году Ортега существенно изменил свой имидж, как и имидж партии. Стоит отметить, что сандинисты, строго говоря, никогда не были коммунистами. Хотя в середине 80-х СФНО и стоял очень близко к марксизму-ленинизму, но своеобразие национальных традиций взяло верх, и идеология партия постепенно сформировалась, как самая широкая и детально не прописанная левая направленность, которую можно идентифицировать как христианский социализм горячей креольской закваски. Впрочем, когда говоришь с активистами СФНО, они с восторгом отзываются об СССР, о большевиках, о Ленине. Растущие в 70-80-е годы под сильнейшим влиянием Кубы, старые активисты Фронта действительно понимают, что все это значит, но строго-социалистическую ориентацию последующих поколений лидеров СФНО можно поставить под сомнение.

Ортега, явно желая изменить сложившийся в 80-е годы ХХ века имидж радикального революционера, в период второго пришествия во власть пошел и на союз с бывшими «контрас» (проамериканскими повстанцами) и проводил весьма диверсифицированную и совсем не радикально-левую экономическую политику. Было и есть много критики в адрес нынешней социально-экономической политики СФНО за рыночность, за готовность многое отдать за любые инвестиции, за авторитаризм, коррупцию, непопулярные меры по росту тарифов и т.д. Что сказать на все это?

Никарагуа-маленькая и бедная страна, пережившая длительную и жестокую проамериканскую диктатуру семейства Сомосы, против которой и воевали сандинисты с перерывами с 1928-го по 1979-й год. И выбор здесь у населения небольшой. Либо целиком проамериканские администрации, которые ничего не смогли добиться в социальной сфере и растащили все небогатое хозяйство страны, либо СФНО с его многолетним опытом, разветвленной структурой и большим желанием улучшить жизнь населения. Коррупция если и присутствует, то ее здесь не больше, чем в любой другой латиноамериканской стране. Проще говоря, десятилетиями никакие политические силы, кроме сандинистов, не волновало строительство школ, больниц, вопросы помощи пенсионерам и инвалидам. При этом стоит отметить, что Никарагуа достаточно безопасная страна, особенно на фоне соседних Сальвадора и Гватемалы. Неповоротливость, бюрократические замашки – все это есть у СФНО, как у любой крупной партии, но в умении мобилизовать свой актив и сторонников с сандинистами не сравнится никто.

Мы знаем немало примеров, когда возвращавшиеся к власти левые, после распада соцлагеря, напрочь меняли свои внешнеполитические симпатии. Ортега же оказался действительно принципиальным человеком. Один из первых его визитов после возвращения к власти был в Россию, да и решение признать Абхазию и Южную Осетию прозвучало для Запада, как гром среди ясного неба. Поступать так мог только очень уверенный в себе и в поддержке населения политический лидер. После таких решений и в условиях демонстративной дружбы с Венесуэлой и Кубой в рамках блока АЛБА (Боливарианский альянс) удержаться у власти было, вероятно, непросто. Но факт остается фактом. Сандинисты крепко держат руль управления Никарагуа.

В 2018-м году здесь прошли очень серьезные акции протеста, которые то и дело превращались в неприкрытое насилие против гражданской администрации и полицейских. И хотя основа у протеста была объективной, власти увеличили налоги и урезали социальные расходы, вмешательство извне было очевидным. Впрочем, силовые структуры порой также проявляли излишнюю жестокость. О количестве погибших с обеих сторон спорят до сих пор, их количество колеблется от десятков до сотен. Точно известно, что погибло около 30 полицейских. Через пять дней после начала беспорядков Ортега объявил об отмене реформы, но беспорядки продолжились, и их политическая цель – свержение сандинистов – стала очевидной. Грамотным сочетанием репрессий и диалога Ортеге удалось в течение нескольких месяцев ликвидировать этот политический кризис, но после этого власти страны, похоже, приняли решение серьезно ужесточить внутриполитический курс. Деятельность радикальной антисандинистской оппозиции была серьезно ограничена.

Так, на выборы, которые сейчас Даниель Ортега и сандинисты вновь триумфально выиграли, часть оппозиции не была допущена. Более того, 7 кандидатов в президенты были посажены под домашний арест. Все это, конечно, больших симпатий не вызывает. В России такого все же нет, а вот в соседней Белоруссии мы нечто подобное видели. Но все-же выборы президента и парламента прошли в Никарагуа на альтернативной основе, в парламенте будет оппозиция, так что говорить о диктатуре нет никаких оснований.

С другой стороны, происходящее нужно рассматривать в контексте истории и современности Центральной Америки. Еще в бытность президентом США Барака Обамы, который позиционировал себя левее центра и любил рассуждать о демократии и социальных ценностях, в соседнем с Никарагуа Гондурасе был совершенно явно по приказу Белого дома свергнут левонастроенный и стремительно сближавшийся с Чавесом президент Мануэль Селайя. Тогда от рук полувоенных фашиствующих банд погибло немало его сторонников. А, скажем, бывший президент крохотного Сальвадора, в прошлом партизан-коммунист Сальвадор Санчес Серен, едва отдал власть своему правому сменщику, был объявлен коррупционером, объявлен в международный розыск  и обвинен во всех смертных грехах. А настоящие – то его «грехи» состояли в том, что поддерживал Кубу и Венесуэлу и осуждал давление США на латиноамериканский континент. Не добавил Ортеге оптимизма и терпимости к правой оппозиции и двухлетней давности переворот в Боливии, когда совершенно легитимного главу этой страны Эво Моралеса свергли и едва не убили с помощью альянса военных и откровенно расистских групп. Так что Центральная Америка – не Европа, и здесь, как и в ХХ веке, по существу, продолжается очень жесткая конфронтация между левыми и правыми, и ни одна сторона не выбирает инструментов, чтобы удержать власть.

Попытки США зачистить Центральноамериканское и карибское поле в последнее время очевидны и не лишены динамики – после Боливии и ареста левого экс-президента Бразилии Инасио Лулы последовали беспорядки на Кубе, затем явное нежелание санкционировать передачу власти в Перу законно избранному кандидату левых сил Педро Кастильо, интриги внутри левой коалиции в Чили, когда коммунист и фаворит праймериз Даниэль Джаду неожиданно уступил гораздо более невнятному и размытому Габриэлю Боричу из некоей социальной конвергенции. Все это, по-видимому, убеждает Ортегу и его коллег, что, уступи он хоть в малом, и «большой сосед» очень быстро уберет сандинистов от власти, не гнушаясь никакими методами. Могу с уверенностью сказать, что для народа Никарагуа уход сандинистов означал бы в условиях пандемии социальную катастрофу.

Повторюсь, политический выбор здесь небольшой, и ни одна крупная партия, кроме СФНО, не имеет целостного видения и опыта проведения социально сильной политики. Для России же очень важно, что имеющий давнюю традицию контактов с СССР Ортега охотно координирует свои действия на мировой политике с нашей страной. И хотя сотрудничество РФ с Никарагуа далеко от советских масштабов, но растет оно по восходящей, осуществляется во многих сферах. Таких друзей в современном мире нам нужно еще поискать!

Однако России стоит задуматься о том, что испытанному партнеру и другу нашей страны Даниэлю Ортеге исполнилось 75 лет. Его жена Росарио Мурильо, ставшая в последние годы вице-президентом, также находится в почтенном возрасте.

Насколько у нас выстроены отношения со следующими поколениями политиков-сандинистов? Ведь эти люди уже не застали СССР с его всемирным влиянием и магическим притяжением. А что касается США, то не стоит сильно впечатляться от жесткой антисандинистской риторики Вашингтона. И Белый дом и само руководство Никарагуа всегда имели рабочий контакт и договаривались по многим вопросам. Непризнание со стороны президента США Джо Байдена итогов прошедших выборов в Никарагуа – лишь фигура речи. На деле же американцы готовы легко закрыть глаза на любые перекосы с представительной демократией в Никарагуа, лишь бы надежно похоронить проект строительства Трансатлантического канала, который будет альтернативой Панамскому. За это простят все.

Так что за сохранение российских позиций в Никарагуа при следующем поколении местных лидеров нашей стране, по моему мнению, еще придется побороться. Готовиться к этому нужно уже сейчас!