Как Штаты сами привели на свой задний двор российские, китайские и иранские войска

Военно-морские учения Китая и России "Морское взаимодействие – 2016" в провинции Гуандун. Обложка © ТАСС / Zuma / Zha Chunming

Доцент Финансового университета Геворг Мирзаян — о причинах и последствиях российско-китайско-иранских учений в Латинской Америке.

Россия, Иран и Китай проведут серию совместных военных учений. В общем-то, ничего странного в этом, на первый взгляд, нет. Три страны поддерживают тесные партнёрские отношения, состоят в Шанхайской организации сотрудничества, а также (после вхождения Ирана в БРИКС) будут союзниками и в этом формате. И совместные учения между ними были бы обыденным делом, если бы они проходили, скажем, на Ближнем Востоке или в Восточной Азии.

Однако Москва, Тегеран и Пекин планируют провести эти учения в Латинской Америке. Если быть точнее, в Венесуэле. То есть, во-первых, в "домашнем регионе" Соединённых Штатов, во-вторых, в государстве, которое является одним из главных региональных противников Вашингтона.

— Это серьёзное изменение правил геополитической игры. Американцы декларировали приверженность миру, основанному на правилах. На каких правилах?​ Тех, которые​ определяет Вашингтон! Вот же ​вам новые правила! Это многое меняет в Западном полушарии. Потому что до настоящего времени ни у России, ни у Китая никакого​ военного присутствия там не было. Американцы же имеют колоссальное военное присутствие в нашем полушарии. Но мир сдвинулся, и это движение в правильную сторону, — пишет российский политолог Вячеслав Никонов.

Кому-то, опять же, покажется, что господин Никонов преувеличивает. Военные учения — даже самые что ни на есть полномасштабные — не могут нанести урон безопасности Соединённых Штатов в Латинской Америке. Тем более что эти учения международные — помимо трёх стран в них примут участие ещё десяток государств. Кроме того, ни российскому, ни китайскому, ни даже иранскому командованию и в голову не придёт мысль о нападении на американские войска в регионе. Пришли, провели учения и ушли, а американцы остались. Причём остались с самой масштабной армией в мире и с оборонными расходами, которые в разы превосходят российские, иранские и китайские, вместе взятые. О каком же "сдвинувшемся мире" может идти речь?

Новый порядок

Дело в том, что военная мощь государства определяется не только или даже не столько качественными показателями численности вооружённых сил или же размерами военного бюджета. Крайне важным моментом является способность проецировать эту силу в различные точки мира, причём есть как техническая возможность, так и решимость этим заниматься.

До недавнего времени США позиционировали себя как государство, которое обладает эксклюзивным правом на такую проекцию. Это право объяснялось наличием у США баз по всему миру (либо авианосных групп, которые можно рассматривать как плавучие базы), а также позиционированием всего этого мира как эксклюзивной американской сферы влияния. Америка не признавала интересов других (нелояльных стран) в зонах, которые те считали своими зонами ответственности. То есть интересов России на постсоветском пространстве, Ирана — на Ближнем Востоке, Китая — в Восточной и Средней Азии. И Вашингтон не стеснялся во всех эти регионах проводить военные учения, доказывая тем самым возможности по проецированию силы, а также создавая этими — пусть и небольшими силами — напряжённость на границах своих соперников. Да, американский взвод, рота или даже бригада не возьмут Москву, Тегеран и Пекин, однако их присутствие вполне может привести к военным инцидентам, а также (учитывая тот факт, что учения с местными армиями приводят к усилению американского контроля за этими армиями, а американцы заточены на дестабилизацию обстановки на территориях вокруг КНР и РФ) нести прямую угрозу региональной стабильности и безопасности.

Москва много раз пыталась решить вопрос полюбовно. В предложениях России по безопасности, которые были отправлены американцам в конце 2021 года, содержался пункт об отказе США от военной активности на постсоветском пространстве. По сути, Кремль требовал немногого — признать российскую сферу влияния российской. Если бы США согласились, то тем самым сняли бы как минимум 90% всех российско-американских противоречий. Однако Вашингтон отказался, причём отказался в хамской манере. Американцы заявили, что сфер влияния, мол, больше не существует, что все страны вольны сами выбирать себе союзников и партнёров, а значит, у Москвы нет никаких прав требовать ограничения американского военного присутствия в соседних с РФ странах.

Опасность для США

Сейчас Россия, по сути, зеркалит действия американцев — Кремль наращивает сотрудничество со странами Латинской Америки. Именно сотрудничество, ведь учения — это лишь часть проекции российской военной силы в регионе, которая обеспечит российское военно-политическое присутствие под американским боком.

Опасность этого присутствия для США объясняется двумя дополнительными факторами. Во-первых, "розовым приливом" — приходом к власти в регионе серии антиамериканских лидеров. Даже в Колумбии — давнем союзнике США и оплоте латиноамериканских правых — на президентских выборах победил левый кандидат Густаво Петро. И сейчас Москва может использовать этот антиамериканизм (а точнее, запрос левых режимов на альтернативных Америке партнёров) для взаимовыгодного сотрудничества со странами региона. Они ведь тоже "вольны" сами выбирать себе партнёров и союзников.

Вторым фактором является кооперация. Если раньше Москва, Пекин и Тегеран укреплялись в Латинской Америке самостоятельно (Китай скупал инфраструктуру, Иран сотрудничал в военно-промышленной сфере с Венесуэлой, Россия взаимодействовала с той же Венесуэлой, а также странами Центральной Америки), то сейчас речь может пойти о совместных российско-китайско-иранских действиях. Своего рода антиамериканской синергии.

Винить в этом Америка может только себя. Это она записала Россию, Китай и Иран в своего рода новую "ось зла". Это она попыталась устроить всем трём странам своего рода "глобальный канселлинг", отменить их в мировой дипломатии, и тем самым толкнула в объятия друг друга.

В общем, пожала то, что сама посеяла.