25 лет дефолту

Сегодня, 17 августа, исполняется ровно 25 лет со дня объявленного правительством России дефолта из-за невозможности расплачиваться по основным государственным долговым обязательствам. Причинами стали проблемы государственного управления, безудержный рост доходности по государственных кредитным обязательствам, фактически превратившимся в пирамиду, последствия финансового кризиса в Азии. Дефолт привел к падению ряда крупных банков, финансовым потерям населения, однако слабый рубль дал старт новой российской экономике.

Сотни людей, выстраивающихся перед банками, которые перестают выдавать деньги, граждане, скупающие в магазинах даже садовые ножницы, в надежде приобрести хоть что-то на потерявшие стоимость деньги. 

«Я в то время был с концертами в Санкт-Петербурге и хорошо запомнил, что доллар был сначала по 6 рублей, а потом сразу стал 24. Это был первый кризис, который нас всех несколько отрезвил», - рассказывает Finam.ru певец и композитор Дмитрий Маликов.

Таким запомнились многим события «черного понедельника», дефолта 1998 года. Несмотря на сложную ситуацию в стране с продолжающейся задержкой зарплат и остановкой предприятий, Борис Ельцин уверял, что девальвации рубля не случится. «Твердо и четко», - заявил на камеры журналистам президент.

Одной из причин дефолта в России стали события азиатского кризиса 1997 года - резкого падения рынков на фоне перегрева быстро растущих экономик. 

Экономическая ситуация в России аховая: на втором сроке президента Ельцина растут неплатежи, нарастает дефицит бюджета, и МВФ, у которого Россия просит очередной транш, требует от руководства страны пойти на жёсткие меры экономии бюджетных средств. Президент Ельцин отправляет в отставку правительство политического тяжеловеса Виктора Черномырдина - премьер сопротивляется изменениям - и назначает на эту должность министра топлива и энергетики Сергея Кириенко. «Ельцин провел это назначение с одной целью: придет молодой человек и продолжит реформы», - говорит Finam.ru директор Центра конъюнктурных исследований ВШЭ Георгий Остапкович.

Кириенко приходит и проигрывает

Кириенко предлагает Госдуме, где большинство составляют коммунисты и их левые союзники, два варианта развития событий: либо одобрение секвестра бюджета, либо правительство само идет на сокращение расходов. Большого поля для маневра нет: при объёме государственного бюджета в $20 миллиардов долги по зарплатам составляли $70 млрд, а внешний долг - $170 млрд. 

Однако парламентарии против, и страна находится в тупике. Решения нет, как нет и денег. И при цене на нефть в $10 за баррель происходит коллапс на рынке ГКО, государственных краткосрочных облигаций, ценных бумаг, которые государство выпускало под залог денег у банков. Объём их размещения постоянно рос: с 1995 по 1997 год объём размещения ГКО-ОФЗ вырос со 160 млрд рублей до 502 млрд рублей.

В самих ГКО не было ничего негативного, отмечает Остапкович, однако их доходность позволяла банкам на нее жить и ничего не делать. «Со временем эта ситуация достигла точки бифуркации», - говорит Остапкович. Положение усугублялось тем, что ЦБ не мог бы печатать деньги, как это происходило позже. «Раньше жили пониманием, что большой долг иметь нельзя», - говорит Остапкович.

ГКО считались вполне надежными, и их даже рекламировал на своих страницах журнал «Деньги». «У ГКО масса достоинств. Например, доходность, которая может быть в полтора-два раза выше, чем ставки по банковским депозитным вкладам. Специалисты добавят к этому, что ГКО ликвидны (проще говоря, их можно продать и купить в любое время). Наконец, надежность этих бумаг обеспечена государством. Этот институт, к слову говоря, имеет, по крайней мере, одно достоинство — ему не дано в один прекрасный день "сняться с якоря" вместе с деньгами вкладчиков. Тем более что ГКО "повязаны" практически все банки и довольно много компаний. А с ними, как известно, шутки плохи», - писало издание.

Последние слова оказались пророческими. После обвала рынка ГКО у банков возникли проблемы с возвратом кредитов, нет и возможности внешних заимствований. И 17 августа 1998 года правительство Кириенко вынуждено объявить дефолт - невозможность государства платить по своим долгам. Рубль в свободном плавании (в границах коридора), а сбережения граждан резко обесцениваются. Курс рубля упал с 6,8 рублей за доллар до 21-22 рублей за доллар.

Отчаявшиеся граждане крыли всеми словами правительство. Правительство кивало на банкиров, банкиры - на правительственных чиновников, которые, по их словам, не понимали связи между событями в мире и в России. Один из участников кризиса 1998 года банкир Александр Смоленский совместно с журналистом Эдуардом Краснянским даже написал спустя десять лет книгу с красноречивым названием «Дефолт совести», где описал происходящее в виде художественного романа. «Действительно, такое впечатление что дефолт вызван объективными причинами. Между прочим, банкиры предупреждали наших недорослей в креслах. Убеждали. Мол, мы не так интегрированы в мировой рынок, так что еще можно смягчить удар». 

Такие обвинения, действительно, звучали. Уже после финансового кризиса экономист Андрей Илларионов обвинил ряд тогдашних чиновников, а также экс-премьера Егора Гайдара в том, что они зарабатывали на ГКО.

В марте 1999 года Совет Федерации потребовал от Генпрокуратуры найти виновных в кризисе 1998 года. Сенаторы посчитали, что виновниками могут быть сразу несколько знаковых чиновников, включая экс-премьера Кириенко и Анатолия Чубайса, который до дефолта был спецпредставителем президента по связям с международными организациями.

Однако несмотря на то, что Генпрокуратуру возглавлял достаточно критически настроенный и к Ельцину, и к Чубайсу генпрокурор Юрий Скуратов, признаков незаконного отмывания денег или их незаконного получения установлено не было. «Все, что сумела найти Генпрокуратура, это то, что ряд чиновников не платил налоги с прибыли от сделок с ГКО, а также что некоторые должностные лица в ЦБ и Минфине одновременно являлись членами биржевого совета ММВБ и получали за это деньги. Чем нарушили законодательство. Более того, Генпрокуратура не нашла никаких злоупотреблений и в использовании стабилизационного займа МВФ в размере $4,8 млрд, который в августе 1998 года должен был стать спасательным кругом для тонущего рубля», - писало в октябре 2000 года издание «Коммерсант».

Кризис «незнания и апофигизма»

Однако все это было позже, а тогда в августе 1998 года граждане спешно искали возможности спасения свои вкладов в парализованных кризисом банках. Некоторые из них буквально брали штурмом: разъярённых вкладчиков пыталась сдерживать милиция. Многие банки в следствие кризиса обанкротились. Инфляция по итогам 1998 года составила 84,5% против 11% в 1997-м, реальные доходы и уровень жизни населения резко упали. 

Одним из символов кризиса стал коллапс «Инкомбанка», одного из крупнейших банков страны. Его глава Владимир Виноградов был одним из ключевых спонсоров президентской кампании Ельцина. Из-за неспособности выполнить требования кредиторов осенью 1998 года лицензия банка была отозвана. В СБС-Агро банкира Смоленского была введена временная администрация.

Согласно подсчетам Московского банковского союза, которые приводит ТАСС, потери российской экономики от кризиса в августе 1998 года составили $96 млрд. Из них корпоративный сектор потерял более $30 млрд. Потери населения составили $19 млрд.

Спустя неделю после кризиса Ельцин отправляет в отставку правительство Кириенко, который в глазах российского общества стал главным лицом дефолта. Несмотря на то, что Кириенко и сейчас занимает крупный государственный пост, многие знающие его люди рассказывают, что короткое и неудачное премьерство навсегда осталось для него тяжелым воспоминанием.

Справедливости ради стоит отметить что особого поля для маневра у него не было. Левые и правые, банкиры и олигархи спустя годы обвиняют друг друга в случившимся. В интервью «Коммерсанту» через 20 лет после случившегося один из основателей «Альфа-Банка» Петр Авен отмечает, что к дефолту привела совокупность факторов. «Виновата в целом политика денежных властей в широком смысле этого слова. Один конкретный человек в кризисе не виноват. Причина в многолетней политике, связанной с бессмысленными денежными заимствованиями и рынком ГКО… Это не была политика одного человека, эта была политика денежных властей, в первую очередь министерства финансов и ЦБ», - вспоминал Авен.

По мнению директора Центра конъюнктурных исследований ВШЭ Георгия Остапковича, кризис 1998 года нужно рассматривать в реалиях тех дней, когда российская экономика только начинала развиваться. «Тот период нельзя сравнить с сегодняшней ситуацией: сложно шли реформы, экономика только начала уходить от советской с ее Госпланом и Госкомцен, только создавались институты развития и рыночные механизмы. Золотовалютных запасов было ничтожно мало, в правительстве шли постоянные перепалки», - говорит Остапкович.

У дефолта были и положительные моменты, отмечает Остапкович: «Из-за слабого рубля покупать импортные товары стало невозможно, заработало импортозамещение и постепенно мы вышли на тучный период развития экономики».

Стабилизация экономики после дефолта связана у многих в сознании с правительством Евгения Примакова, которое принято считать «левым» из-за того, что должность вице-премьера там занял экс-глава Госплана коммунист Юрий Маслюков. Однако это правительство можно назвать коалиционным, так как в нем нашлось место и либералам, таким как Михаил Задорнов, который занял должность главы Минфина, и Борис Фёдоров, который занял пост главы налогового ведомства.

Известная своим сарказмом финансист Белла Златкис, которая в 1998 году была руководителем департамента ценных бумаг Минфина, рассказывала «Коммерсанту», что произошедшее - следствие «неумения, незнания и апофигизма». «Кризис носил ярко выраженный валютный характер, ярко выраженный бюджетный характер, потому что налоги мы вообще не собирали, мы получали бюджет 10 млрд с налогами, а если надо было прикрыть что-то, занимали. И никто особо на наши бесконечные письма и записки внимания не обращал, потому что думали, что рассосется».

Конечно, все кризисы имеют разную природу, однако «неумение, незнание и апофигизм» - это факторы, которые неизменны, когда речь идет о любом кризисе.
 

Братерский Александр