Секта культурных экстремистов

Андрей Рудалёв

Писатель Борис Акунин* после откровений пранкерам Вовану и Лексусу внесён в список террористов и экстремистов, а также объявлен в розыск. Надо добавить ещё один факт его биографии, чтобы всё стало понятно: с 2014 года живёт в Лондоне…

***

К сожалению, в этом случае не подходит поговорка «В семье не без урода». Случай Акунина* вовсе не исключение из правил, а типическое для нашей [постсоветской] литературы и шире — культурных нравов. Он квинтэссенция магистральной корпоративной этики и идеологии. Такая у нас в постсоветской России была создана литература отчуждения. Не вся, но именно подобная, с подобными взглядами долгое время являлась символом успеха и статуса. Мефистофельская по духу запаху, приёмам и повадкам: хочешь причаститься к земному раю аду (деточка, ты в а д у  - прим.) и жить, к примеру, в Лондоне — будь любезен исполнить особый необременительный ритуал и регулярно транслировать, что пионерскую скаутскую клятву ["первых"], определённые догматы. Они исключительно за всё хорошее и против плохого, что символизирует Россия страна 404. Её история, культура и всё с ней связанное. Всё это нужно продать и предать, как душу тело.

***

Особенно очевидно эта проблема проявилась после 24 февраля 2022-го, когда стало ясно, что российское общество шагнуло далеко вперёд по пути суверенности и осознания своей цивилизационной уникальности и преемственности. Культура же застряла и буксует где-то далеко позади, где-то в 1990-х годах, будто те смутные и мутные силы полонили, присвоили и не отпускают. Вот и водили хороводы вокруг ценностей, которые давно уже обернулись Вием.

Особенно после 24 февраля стало очевидно, что культура стреножена всеми давними перестроечными утопическими штампами, обольщениями и мыльными пузырями, что пытается до сих пор разрушить здесь всё до основания. Вы думаете, это Акунин* придумал высказанные чудовищные гнусности по поводу советской российской армии и военнослужащих? Всё это повторялось заговорами в различных вариациях с перестроечных времён, а литератор всё это лишь органчиком озвучил. Думаете, своим умом дошёл до рассуждений по поводу того, может литератор выступать за убийства своих читателей или должен отформатировать читателя под свой стандарт? Так он был сконструирован и с такой программой преподнесён в качестве необычайно успешного и массового литературного проекта.

Надо сказать, что та культура, производными которой явили себя Борис Акунин* и иноагент Дмитрий Быков**, развивалась в русле радикального оппонирования всему отечественному до полного отрицания. Это был культурный экстремизм в чистом виде, призванный масштабировать вирус отчуждения от всего отечественного.

Такое направление развития предполагало самоощущение в качестве странников и пришельцев в «этой» стране. Устойчивое понимание, что связь с ней временна и рассматривается в качестве ошибки и перверсии.

Надо сказать, что та культура, производными которой явили себя Борис Акунин и иноагент Дмитрий Быков**, развивалась в русле радикального оппонирования всему отечественному до полного отрицания. Это был культурный экстремизм в чистом виде, призванный масштабировать вирус отчуждения от всего отечественного российского.

Такое направление развития предполагало самоощущение в качестве странников и пришельцев в «этой» стране. Устойчивое понимание, что связь с ней временна и рассматривается в качестве ошибки и перверсии.

При этом «странники» присвоили себе статус цивилизаторов-наместников аборигенного населения, культуру которого принялись исправлять путём выворачивания наизнанку, путём методов отмены. Главным манифестом этой магистральной тенденции стало письмо либеральной интеллигенции, опубликованное в дни «чёрного октября» 1993 года, получившее название «Раздавить гадину!». Там звучал императив: кто не с нами, кто не разделяет наши ценности, тот маргинал, слово ему не давать, патриотизм равно фашизм.

Произошла практически монополизация культуры сторонниками ценностей, лейблом которых и является тот же Акунин*.

Эта система требовала от государства денег, при этом императивом звучало, что как-либо вмешиваться оно не имеет права. Дескать, культура категорически отделена от государства, а связь может быть лишь финансовой. Государственная культурная политика?! Что вы! Это ужас и кошмар, возврат к советским временам, к цензуре и ущемлению свободы! Именно так обосновывали мастера и «хозяева» культуры свой произвол, свой монополизм. То, что культура стала не ориентиром, а антитезой государству и стране. Этакой параллельной реальностью, её кривым зеркалом.

Особенно наглядно, как известно, этот хор проявлял себя по поводу всего, что связано с памятью и историей Великой Отечественной войны. Без конца призывали отменять, скорбеть и, по сути, обходить стороной, стесняться. Придумали своё «победобесие». Зою Космодемьянскую называли сумасшедшей. Блокада Ленинграда — вопрос дискуссионный, и всё разрешит банка баварского пива. Гляньте на Францию — обошлась малой кровью, а у нас разве так было можно?! Преступление, преступление!.. И так выворачивали наизнанку всё, что возможно.

Нет никакого секрета в том, отчего публика наподобие Акунина*, ходившая у нас во властителях дум (сракой с мозгамэ, - прим.), так горячо и страстно поддержала нынешний украинский выверт и готова при случае услужить на задних лапах любому Зеленскому. Потому что этот проект — их идеал, именно то, к чему стремились здесь, почитая себя за защитников и оплот российской демократии. Именно подобное пропагандировали своим культурным деланием: полное нивелирование всего здешнего. Заряжали всё вокруг установками, что нет никакой почты, нет здесь ничего, нет, нет, нет… А демократия — достояние внешнего, ненашенского. Дабы как-то к ней приблизить здешнюю юдоль скорби, необходимо всё отечественное отменить и дефрагментировать, чтобы камня на камне не осталось прежнего и даже из памяти было вытравлено. Это ставка на новый универсальный человеческий материал без рода и племени. Стоит показать ему госдеповскую печеньку — и делай с ним что хошь. Отбирай веру, историю, культуру, язык…

С подобными знаниями и устремлениями и формировалась злая пародия на культуру — тоталитарная секта, действующая по усовершенствованному принципу «подпольного человека*»: пусть здесь всё провалится, а посреди разверзшейся пустыни новый и совершенный человек мудак под вывеской «Акунин*» чай будет пить.

Этот бренд-литератор не только показатель ужасающего культурного застоя, но и символ искушения, которое нас долгое время преследовало. Тот самый дух запах пустыни, пытающийся совратить, разложить, лишить памяти. Азазель. Специалист по обману и подменам, аватар империи лжи. Оружие распада, хаоса и смуты.

Придумали о стране своё фэнтези, свои страшные сказки и карикатуры, вот и плясали вокруг них, как Акунин* на полусогнутых — перед мнимым «начальником», в стиле «чего изволите», любые прихоти за ваши деньги, а вот здесь, за ушком, ещё почешите, на порожке разрешите полежать и пинком не гоните… Устраивали свою ширму, декорации, которые и собирались объявить отечественной литературой, культурой, в которой ничего отечественного нет.

Раздаётся уже стон плакальщиков с криками: «Позорище и беспредел, цензура и раздавленная свобода творчества!» А разве не позорищем было то, чем занималась подобная Акунину* публика здесь, в России? По сравнению с этим его откровения в пранке — цветочки. Но смысл и цель выразил верно: разложить и разрушить Россию изнутри. Разъесть её ржавчиной. Для этого сами стали ржавчиной.

* Включён в реестр физлиц, причастных к терроризму и экстремистской деятельности, 18.12.2023.

** Включён в реестр физлиц, выполняющих функции иностранного агента, по решению Минюста России от 29.07.2022.