Помните, как в советских учебниках применительно ко Второй мировой войне рассказывалось, как «в мире чистогана и наживы» принадлежавшие американским акционерам германские заводы производили военную продукцию для рейха, исправно перечисляя прибыли своим американским акционерам. А американская авиация эти заводы не бомбила (иногда, правда, бомбила, но действительно старалась американскую собственность в Европе не уничтожать).
На самом деле так было всегда. Не буквально так, а принципиально так. С древнейших времён и до конца XIX века начинавшие войну государства в основном лишь закрывали свой рынок для прямого поступления товаров противника. Именно для прямого. То есть купцы враждебного государства не могли торговать на территории своего военного противника.
На этом спокойно наживались нейтралы. Нужда в некоторых товарах не исчезала с началом боевых действий, а заменить поставщика и сейчас бывает непросто, а чем дальше в глубь веков, тем это сделать было сложнее. Например, в XVI–XVII веках в Канаде, Казахстане и Австралии пшеницу ещё не выращивали. Северное Причерноморье, житница древней Греции, а также Северная Африка и Египет, житницы древнего Рима, принадлежали туркам и были включены в их торговый оборот. Россия тогда выращивала в основном рожь и всё больше для собственного потребления (с зарубежьем торговала лесом, пенькой, льном, мёдом, воском, мехами).
Единственным поставщиком пшеницы на европейский рынок была Речь Посполитая. Объёмы по нынешним временам были небольшие: в большей части Европы ещё господствовало натуральное хозяйство и в привозном хлебе нуждались редкие «мегаполисы» того времени. Но и заменить Речь Посполитую, как поставщика, было особенно некем. Поэтому польско-литовскому государству в его войнах с Россией, как правило, симпатизировали и оказывали слабую (максимально по тем временам возможную) поддержку Франция и Англия, основные потребители польского хлеба, а также ганзейские города, обеспечивавшие его доставку от продавца к потребителю и наживавшиеся на этом.
И «окно в Европу» через Чёрное море (через Балтику России, не имевшей Висленского речного пути, возить было далеко и нерентабельно) требовалось Москве тем сильнее, чем больше южных хлебородных провинций переходило от Речи Посполитой под власть России. Не случайно создание русской Новороссии, ориентированной на транзит товаров через тут же построенные мощные черноморские порты (Одесса, Николаев, Херсон) совпало по времени с разделами Речи Посполитой, которые окончательно сделали Россию поставщиком хлеба в Европу. Россия переняла эту торговую позицию у исчезнувшей Польши.
Так же и по другим позициям. Русские металлурги начали конкурировать со шведскими в качестве поставщиков в Европу чугуна и железа только с первой четверти XVIII века, а в XIX веке конкуренция усилилась с началом активного развития района Рура (оружие на экспорт в Рейнской Германии производили испокон веков, а вот металл стали экспортировать только в XIX веке). Впрочем, вскоре он практически весь понадобился для военных программ новорождённого Второго рейха.
То есть пару столетий Швеция была монопольным поставщиком железа. Не то чтобы его в других европейских местностях не производили — производили, но гипотетическое моментальное исчезновение шведского экспорта компенсировать до появления русского конкурента было невозможно.
Поэтому торговля через нейтралов продолжалась. Во многом из-за этого (из-за заинтересованности всех европейских стран в непрерывности торговли, несмотря на постоянные войны) начал постепенно вырабатываться кодекс морского права. До сих пор в его статьях (давно уже адаптированных к требованиям «цивилизованного мира») легко просматриваются две первоначальные задачи:
• борьба с неорганизованным пиратством (напомню, что каперство — пиратство на основе государственного патента — преступлением не считалось, а последний на сегодня каперский патент был выдан в 1943 году, но каперство и сегодня является легальным видом деятельности, хоть временно и не применяется);
• обеспечение беспрепятственной торговли нейтралов в портах враждующих государств.
Это сейчас под определение «военной контрабанды» могут подогнать что угодно, вплоть до детского питания (гуманисты же), раньше к военной контрабанде чётко относились оружие, порох и военные материалы вроде свинца (который непосредственно использовался для производства пуль прямо на поле боя) и материалов для оснащения военных кораблей (лес, пенька, парусина, смола). Причём военные материалы запрещалось ввозить только в порты воюющих стран: если, например, Франция воевала, а Голландия нет, то можно было разгрузиться в Амстердаме и доставить товары во Францию либо через Испанские Нидерланды (будущую Бельгию), либо же, если Испания также воевала, через германские рейнские провинции.
Итак, на протяжении всей истории человечества в ходе войн, которые велись практически непрерывно, помимо задачи победы одной из сторон, постоянно и всеми решалась задача сохранения достигнутого уровня мировой торговли, причём чем разветвлённее были торговые связи и чем больший сегмент национальной экономики зависел от ритмичности внешней торговли, тем более важной была эта задача. Казалось бы, в эпоху глобализации она должна в принципе стать первостепенной. И вот здесь мы сталкиваемся с воистину чудесным изменением отношения враждующих стран к глобальной торговле и к глобальному экономическому взаимодействию в целом.
На первом этапе глобального противостояния, где-то до 2014 года, стороны ещё пытались играть по старым правилам. Впрочем, 2014 год, с захватом ненужной им Украины и с провокацией там бессмысленной гражданской войны, а затем не менее бессмысленного столкновения с Россией, был нужен США и их союзникам именно для того, чтобы легализовать новый подход к торгово-экономическим отношениям во время военных действий.
Вдумайтесь, США вложили в украинский кризис огромные деньги (и прочие ресурсы), поставили на карту свой глобальный авторитет. И всё это ради того, чтобы отдать Украину России. При любом ином развитии событий даже Крым и Севастополь остались бы под контролем Киева, а значительно более самодостаточная Украина в любом случае была бы геополитическим конкурентом России и по мере возможности подыгрывала бы Западу.
В 70–80-е годы США сделали бы ставку именно на такое развитие, на игру в долгую. Сейчас же они быстро привели дело к военному кризису и открыто заявили в 2022 году, что они не сомневаются в военном поражении Украины в течение двух-трёх месяцев, а то и быстрее. Причём тогда под военным поражением США имели в виду полное занятие территории Украины русской армией с последующим присоединением значительной её части к РФ и созданию на остатках марионеточного государства, полностью от России зависимого.
Подчёркиваю, они сознательно жертвовали Украиной, как жертвуют в шахматах пешкой или лёгкой фигурой. С 2022 года американская стратегия не изменилась. Они просто помогли Украине повоевать подольше, раз уж такая возможность появилась. Но, начиная от темпов и объёмов поставок вооружения и заканчивая планированием военных операций, они не сделали ничего для того, чтобы реально спасти прозападный режим на Украине.
Такая возможность у них была. ВСУ сломались в результате провального летнего наступления 2023 года, спланированного американскими и британскими военными советниками. С украинской армией произошло то же, что с немцами под Сталинградом: она могла воевать дальше, но она уже получила смертельный удар, так как потери подготовленных, мотивированных солдат были невосполнимы. ВСУ к концу 2023 года, как вермахт в 1943 году, потеряли способность восполнять потери как количественно, так и качественно. Неспособность восполнять потери и особенно падение качества приходящего в войска пополнения делает неизбежным и даже рассчитываемым уничтожение любой армии.
Напомню, Запад заявлял, что на Украине он ведёт с Россией войну на истощение. Если бы это заявление касалось поля боя, то, учитывая несопоставимость российских и украинских экономических и демографических ресурсов, западные советники должны были заставить ВСУ сидеть в жёсткой обороне, не тратить силы на наступательные авантюры и стараться наносить ВС РФ максимальные потери, накапливая собственные силы, в том числе и западную технику. Запад изначально знал, что Киев не захватит ни Чукотку, ни Москву, ни даже Белгород, значит, выигрышная военная стратегия заключалась для него в том, чтобы заставить российскую армию штурмовать сплошные укреплённые линии, протянувшиеся от предместий Донецка до Киева, Запорожья, Херсона, готовить в глубоком украинском тылу и на собственных полигонах всё новые соединения ВСУ, набирать для Украины наёмников и снабжать Киев оружием и боеприпасами во всевозрастающем количестве. То есть делать то, чем он занимался с мая 2022 года по июнь 2023 года.
В таком варианте Запад мог рассчитывать на то, что на каком-то этапе затраты ресурсов станут неприемлемыми для России и она согласится на ту самую заморозку, которую США предлагают с декабря 2023 года.
Но в том-то и дело, что прозападная Украина была нужна Западу ещё меньше, чем пророссийская. Победить Россию на поле боя невозможно. Даже если бы Запад смог собрать достаточно сил для победы в конвенционной войне, у Москвы всегда оставался ядерный аргумент. Но и в конвенционной войне больше чем на ничью рассчитывать не приходилось. Уничтожение армии лишь создаёт предпосылки для победы. Победа же достигается занятием и контролем территории. Россия слишком велика, но у неё слишком мало населения, в силу этого Запад не может оккупировать Россию, а Россия не может оккупировать Европу, то есть любые частные победы не могут быть конвертированы в окончательную победу в войне.
Ядерную войну развязывать на Западе тоже не планировали. Планировали ядерный шантаж у опасной грани, но запускать ракеты не собирались и от России первого удара не ждали.
Победить Россию и Китай на Западе собрались экономически, при помощи введения санкций. Достаточный повод для введения санкций против России Запад получил ещё в 2014 году, когда поддержал Украину в крымском вопросе. В 2022 году Запад получил дополнительный повод, который по большому счёту был ему уже не очень-то и нужен: ужесточать санкции можно было и так. Но уже в 2014 году Украина оказалась мавром, выполнившим свою задачу, и могла быть списана с корабля истории. В США и ЕС не верили, что Россия удержится и весной 2014 года не двинет армию на Киев и дальше. Украину списывали уже тогда.
Но раз Москва начала политико-дипломатический манёвр, Запад принял этот вызов. Украину поддерживали ровно настолько, чтобы она не умерла. Помните, сколько лет Порошенко выпрашивал какие-то паршивые «Джавелины», о которых сегодня никто уже не вспоминает? А ведь сотни танков, тысячи ББМ, сотни орудий, систем залпового огня, десятки систем ПВО/ПРО, пару-тройку сотен самолётов и не меньшее количество вертолётов, миллионы снарядов и патронов можно было поставить Киеву уже тогда. С точки зрения Запада Крымская весна если чем и отличалась от СВО, то только масштабом. Причём повторю, что Запад-то рассчитывал на то, что Россия Крымом не ограничится, для этого и гражданскую войну под русофобскими лозунгами американцы с европейцами на Украине провоцировали.
Фактически Украина десять лет воюет потому, что Россия не приняла предложенный Западом гамбит, оставив киевский режим под боем, но на доске, заставив Запад строить дальнейшую игру вокруг защиты этой в принципе не нужной ему позиции.
Но давайте посмотрим, что происходило именем украинского кризиса, а также именем тайваньского кризиса и за счёт обвинений Тегерана в намерении произвести ядерное оружие «уже вчера». Все эти годы Запад последовательно и всё более открыто демонтировал систему глобальных торгово-экономических связей. США сознательно разрушали глобализированную экономику, пытаясь собрать под своим региональным доминированием наиболее перспективные активы и наиболее мощную ресурсную базу.
Задача, которая решалась и не была решена предшествовавшими американскими администрациями, — обеспечение американского глобального доминирования через региональное доминирование. За счёт разрушения глобальных торгово-экономических связей США намеревались буквально выжечь всю экономику за пределами собственного регионального кластера. Первоначально предполагалось, что таким кластером станет коллективный Запад (США, ЕС, Канада, Австралия, Новая Зеландия, Япония, Республика Корея, Тайвань и ряд сателлитов помельче). Они должны были стать глобальной мастерской и единственным покупателем сырьевых ресурсов, что позволило бы диктовать цены на них. Остальные экономики разрушались, а государства становились колониальной периферией.
План исходил из завышенной оценки технологической незаменимости Запада, излишне оптимистичного представления о его способности контролировать основные источники ресурсов и торговые пути, а также преувеличенного представления о роли и незаменимости доллара в качестве мировой резервной валюты и валюты мировых торговых расчётов. Запад считал, что у него на руках все козыри, а оказалось, что лишь часть.
Тем не менее ставка Запада на победу в экономической войне осталась неизменной. Изменилось лишь то, что Запад теперь ужался до размеров США. Всё остальное — эксплуатируемая периферия, задача которой позволить американскому центру выжить.
Я давно писал, что в нынешнем веке непосредственные боевые действия из центрального события стали лишь акцией, обслуживающей информационную и политическую войну. Но оказалось, что теперь изменилась и сама цель войны: не уничтожение противника ради получения контроля над дополнительной частью глобальной торгово-экономической системы, как это было раньше, а уничтожение глобальной торгово-экономической системы как условие, необходимое для уничтожения противника и обеспечения глобального доминирования собственного экономического кластера.
Гегемон не просто уничтожает экономическую базу своей гегемонии, он в буквальном смысле пытается организовать экономический «Великий потоп», который должен смыть все экономики, кроме расширенной за счёт союзников американской. В отличие от своих предшественников, Трамп, у которого совсем не осталось времени на манёвры, строит свой «Ноев ковчег» и пытается активизировать потоп открыто. На военные усилия США окончательно больше не надеются, в том числе и в акватории Тихого океана. На Украине, если Россия не клюнет на предложение мира-перемирия на американских условиях, Трамп готов оставить всё как есть: пусть Москва добивает Украину (это её на некоторое время отвлечёт от активного противодействия США, а потом можно будет ещё поторговаться с Россией насчёт признания Америкой новых геополитических реалий). Сейчас США пытаются точечными санкциями по всем направлениям добиться того, чего не удалось добиться провокацией крупных конфликтов (Украинский кризис, Тайваньский кризис, Филиппинский кризис, Европейский кризис, Ближневосточный кризис), — разрушить глобальную экономику так, чтобы резко ухудшить состояние экономик своих основных конкурентов, подорвать их социальную стабильность, своё же экономическое положение если не укрепить, то хотя бы не уронить ещё сильнее.
Глобалисты разрушают глобализированный мир, чтобы остаться главными в экономически упрощённом, а политически усложнённом мире. Это что-то вроде феодализации Европы на рубеже и в ходе тёмных веков.
США хотят остаться единственным источником современной технологической цивилизации — «светочем разума» на фоне «варварской периферии», правда, вместо Беды Достопочтенного у них во власти сплошные Гейзерихи да Аларихи.
Ростислав Ищенко,
специально для alternatio.org