Европа решила расширяться ("The American Conservative", США)

В течение десятилетия после злополучной иракской кампании администрации Буша США регулярно и порой довольно оправданно обвиняли в имперской заносчивости. И надежды на отказ от интервенционистской внешней политики не сбылись даже с приходом администрации Обамы в 2009 году. Кампания в Афганистане, а также необъявленная война беспилотников, охватившая территорию от магрибских равнин до самого сердца гористой части Средней Азии, поставили крест на этих надеждах.

Европа тоже оказалась неспособной противостоять вирусу имперской гордыни, и это наглядно продемонстрировало вторжение в Ливию в 2011 году. Тем не менее, с уходом из Елисейского дворца интервенциониста Николя Саркози в 2012 году многие снова обрели надежду на возвращение к такой внешней политике Европы, которая была бы одновременно разумной и этичной. Между тем, продолжающийся кризис в Киеве свидетельствует о том, что европейские лидеры снова отказались от здравого смысла и желания идти на компромисс в пользу менталитета «кто кого», который предвещает нам эпоху конфликтов и соперничества с Россией за государства бывшего советского блока.

Кризис, который разворачивается на улицах Киева с ноября 2013 года, уходит своими корнями в дипломатические маневры европейских лидеров 2008 года. В мае того года министры иностранных дел Польши и Швеции, Радек Сикорский (Radek Sikorski) и Карл Бильдт (Carl Bildt), предложили сформировать так называемое Восточное партнерство, которое должно было стать форумом для обсуждения вопросов свободной торговли и визовых соглашений между странами Евросоюза и теми, что располагаются на его юго-восточной границе и предположительно хотят стать его членами.

Страны Восточного партнерства должны были иметь «общие ценности», такие как уважение к правам человека и диктатуре закона, и продвигать понятия «умелого правления» и «устойчивого развития» в регионе. По словам министра Бильдта, Восточное партнерство не имело никакого отношения к «сферам интересов», что кажется довольно любопытным заявлением в свете событий последних нескольких месяцев.

Рассмотрим высказывания президента Европейской комиссии Мануэля Баррозо (Manuel Barroso). Во время пресс-конференции, которая прошла в Милане 9 декабря, Баррозо дважды обратился к украинцам с призывом «набраться мужества и выйти на борьбу». Замечания, сделанные высокопоставленными европейскими чиновниками (не говоря уже о заявлениям американских официальных лиц) были почтительно процитированы европейской прессой, которая изобразила кризис в Киеве олицетворением столкновения цивилизаций, российской и европейской, в том месте, которое уже стало принято называть «сердцем Европы».

Такого рода риторика представляет собой уход от идей поствоенной европейской дипломатии, которую в целом можно назвать надежной опорой консенсуса и возобновления дружеских отношений с ближайшими соседями. Европейская дипломатия — за исключением Соединенного Королевства — старалась взять на себя роль тормозного механизма в наиболее кровавых устремлениях американской внешней политики. Теперь же кажется, что Евросоюз начинает перенимать у США некоторые дурные привычки ведения внешней политики.

Хотя один из авторов Восточного партнерства, Сикорский, недавно был вынужден признать, что «Евросоюз серьезно переоценил привлекательность своего предложения», доклад, опубликованный 3 февраля в New York Times, свидетельствует о том, что, вместо того чтобы оставить Украину в покое, американские и европейские дипломаты планируют ответить на российский пакет финансовой помощи, пока Владимир Путин занимается Олимпийскими играми в Сочи.

Если такой план действительно существует, то эти дипломаты, очевидно, основываются на двух чрезвычайно сомнительных предпосылках. Во-первых, они, очевидно, считают — несмотря на исторические, экономические и другого рода свидетельства — что украинский народ един в своем желании вступить в Евросоюз. Мануэль Баррозо, который, очевидно, разбирается в ситуации лучше всех, заявил во время вышеупомянутой пресс-конференции, что не может быть правдой то, что протесты против режима украинского президента Виктора Януковича проходят только в западной части Украины. Несомненно, Украина — это одна страна, но она состоит из двух цивилизаций, и одна из них обращена к России, а другая — на Запад. Они говорят на разных языках, и у них несколько разный исторический опыт.

Рассмотрим, к примеру, Харьков на востоке страны и Львов на западе. Накануне Первой мировой войны Харьков входил в состав территорий Российской империи, а Львов был частью Австро-Венгерской империи. В период времени между двумя войнами Львов был частью Второй польской республики, а Харьков вошел в состав недавно образованного СССР. Во время Второй мировой войны Львов превратился в Лемберг, который испытал на себе все ужасы жизни при фашистском режиме, а Харьков сначала был занят, потом освобожден, потом повторно занят и повторно освобожден от рейхскомиссариата Украины Красной армией. И только с установлением советской гегемонии на территории Восточной Европы Львов и Харьков, наконец, объединились под флагом СССР.

Во-вторых, идея о том, что Путин будет настолько увлечен Олимпийскими играми, что новый европейский подход к украинскому вопросу останется незамеченным, выдает глубокие заблуждения относительно того, с чем именно готова примириться российская политическая элита, а с чем — нет. Для России удержать Украину в сфере своего влияния — это вопрос не только экономики, но и безопасности. 

Программа ассоциации Евросоюза и Украины, которая вступила в силу летом прошлого года, включает в себя особый Протокол внешней политики и безопасности, согласно которому Евросоюз и Украина должны «укреплять сотрудничество по вопросам региональной и международной политики, предотвращения конфликтов и антикризисного управления». Они должны сотрудничать, чтобы «увеличить степень взаимодействия» и «найти способы достижения более высокого уровня сближения в области внешней политики и безопасности». Другими словами, Евросоюз готовил Украину к вступлению в свои ряды.

Если идея о приближении передовой линии НАТО к самому сердцу славянской цивилизации кажется вам чрезвычайно опрометчивой, то вы, вероятнее всего, правы. В своей книге «Советские судьбы и упущенные альтернативы» (Soviet Fates and Lost Alternatives) историк Стивен Коэн (Stephen F. Cohen) пишет, что, если неоконсервативный проект по расширению НАТО и включению в его состав Украины, будет успешным, «как Кремль публично предупредил, отношения России с Западом будут испорчены раз и навсегда, и цена, которую придется заплатить, будет очень высокой». В частных беседах не раз говорилось о том, что это будет воспринято как «объявление войны».

Что касается восхищенных поклонников Евросоюза, утверждающих, что после войны посредством переговоров и компромисса Европе удалось выстроить процветающее и социально справедливое общество, нынешнее стремление расширить его границы на восток вызывает у них недоумение и беспокойство. Так ли невозможно то, что со временем Евросоюз сумеет заключить временное соглашение с Евразийским таможенным союзом? Путин, очевидно, рассматривает это как одну из возможностей, так почему лидеры европейских стран полностью исключают такой исход? Разве есть какие-то причины полагать, что Евросоюз так или иначе пострадает, если не продолжит принимать в свои ряды бывшие республики Советского Союза?

Европейцам сейчас не стоит перенимать экспансионистские внешнеполитические привычки вашингтонского истеблишмента ценой собственного мира, процветания и безопасности. Несколько лет назад выдающийся ученый и эксперт по делам Европы Дэвид Каллео (David P. Calleo) написал, что «сегодняшний Евросоюз нуждается в институтах, которые бы позволили ему мирно сосуществовать со своим гигантским восточным родственником. Иначе нам не стоит надеяться на счастливое европейское будущее». Его высказывание было справедливым тогда, справедливо оно и сейчас.

Джеймс Карден был советником Американо-российской двусторонней президентской комиссии при Госдепартаменте США с 2011 по 2012 год.