Когда наступит европейская весна

Фото: ИТАР-ТАСС/ Zuma

Бывшего советника по экономике президента Еврокомиссии Жозе Мануэля Баррозо – известного британского экономиста Филиппа Леграна вполне может считать… революционером. Чего стоят хотя бы следующие его слова: «Кризис еврозоны заставил многих европейцев испытать разочарование, отчаяние и экстремизм. Нам нужна европейская весна».

Фискальный колониализм и экономический садизм

По мнению Леграна, а также по мнению многих евроскептиков в том плачевном состоянии, в котором очутился сейчас Старый Свет, особенно виноват Олли Рен, еврокомиссар по экономике и монетарной политике. На своем важном посту он допустил немало грубых ошибок в борьбе с кризисом в еврозоне, некоторые из которых граничат с экономическим садизмом. Главная ошибка еврокомиссара, пожалуй, состоит в том, что он заставил южных членов еврозоны заплатить сполна за ошибки, совершенные в основном банкирами из стран северной Европы.

Филипп Легран назвал на прошлой неделе в New York Times политику Олли Рена «фискальным колониализмом». Еврокомиссар проделал над народами южной Европы чудовищный социальный и экономический эксперимент. Отдельные страны континента испытали депрессию посильнее той, что была в тридцатые годы прошлого века. На глазах европейцев практически уничтожены целые экономики. Вместе с ними исчезли надежды десятков миллионов европейцев.

Поломка лифта

Европейцы несколько десятилетий, как пассажиры лифта, наслаждались постоянно растущим уровнем жизни. Плоды энергично развивающихся экономик и постоянно увеличивающихся социальных расходов более-менее равномерно достались всем жителям континента. Каждое новое поколение с полным основанием могло рассчитывать на более лучшую жизнь, чем предыдущее. Однако в последние годы лифт сломался, а с появлением финансового кризиса пошел вниз. Длительная рецессия и многочисленные сокращения бюджетов показали пропасть между немногими, кто, нередко незаслуженно, продолжали процветать, и подавляющим большинством населения континента, уровень жизни которого рухнул вниз вместе с лифтом. Труднее всех, конечно, приходится сейчас 26 миллионам европейских безработных и молодежи. Реальные заработки снизились у всех. Даже у благополучных немцев, которые живут сейчас, по всеобщему мнению, лучше остальных европейцев. Средний немец зарабатывал в прошлом году немногим меньше, чем 15 лет назад.

Сейчас картина несколько улучшилась. Большинство европейских экономик начали расти, но после самой глубокой и длительной рецессии со времен Великой депрессии даже при большой финансовой поддержке восстановление это очень незначительное и хрупкое.

Большая часть Европы по-прежнему задыхается от высоких долгов, страдает от рекордно низких инвестиций и очень низкого роста производительности труда. К тому же Старый Свет быстро стареет. Без мигрантов в большинстве стран континента через некоторое время будет некому работать. В 2010 году на каждого европейца старше 65 лет приходились лишь около 4 человек рабочего возраста.

Тусклый свет в конце тоннеля

Немало тревожных признаков позволят говорить, что будущее далеко не такое светлое, как хотелось бы европейцам. Большинство европейских стран еще сильнее отстали от Америки по производительности труда. В Германии ее рост ниже, чем в Греции. Хуже всех дела с производительностью в Италии, где она совсем не растет, т.е. находится на ноле.

О плачевном положении дел в Европе говорит и то, что революция в интернете происходит где угодно, но только не в Старом Свете. Здесь можно привести лишь несколько примеров успешных высокотехнологических компаний, которые в силу своей малочисленности являются скорее исключениями: Skype, Spotify и Shazam. Все гиганты IT находятся в Америке и Азии. Не удивительно, что в Европе до сих пор нет своего эквивалента Силиконовой долины.

Европа все сильнее отстает не только от США. С каждым днем она испытывает все более сильную конкуренцию со стороны Китая, Индии, Бразилии, Мексики, Турции, Кореи и других развивающихся экономик. Причем, европейцев теснят на всех фронтах, во многих областях экономики.

Такое положение, конечно же, сказывается на мировоззрении европейцев. Сейчас большинство жителей континента в отличие от своих родителей уже уверены, что их дети будут жить хуже их. За последние пять лет негативные настроения так внедрились в умы жителей континента, что люди уже не обращают на них внимание. Пессимизм становится нормой жизни, надежды на лучшее будущее стремительно слабеют.

Все это неизбежно приводит к росту социальной напряженности, всплеску национализма и сепаратизма и ухудшению отношений между европейскими странами. В сентябре шотландцы будут голосовать за отделение от Великобритании. Через месяц референдум об отделении от Испании пройдет в Каталонии. Немцы и греки очень, мягко говоря, недолюбливают друг друга. Главное достижение ЕС – евро многие сейчас считают садомазохистской смирительной рубашкой. Не приходится удивляться, что проект под названием «Европейский Союз» еще никогда не был таким непопулярным, как сейчас.

В результате все больше европейцев не доверяют традиционным политикам, евротехнократам и элите в целом. Еще хуже то, что они теряют веру и в демократию. Ее, между тем, явно не хватает как на уровне ЕС, так и на национальных уровнях.

Европа отчаянно нуждается в переменах. Она нуждается в надежде и оптимизме, а не упаднических настроениях. Континенту нужна перспектива на лучшее будущее, экономическое и политическое обновление, то есть европейская весна.

И хочется, и колется

Европейской весны хотят многие, но насколько она возможна. Выборы в Европарламент 22 мая будут проходить на фоне острого недовольства большинства населения континента Брюсселем и властью на местах. Несмотря на успокаивающиеся заявления самой власти все более очевидно, что избиратели отдадут голоса националистическим партиям. Достаточно взглянуть на вторую экономику Европы – Францию. После муниципальных выборов в марте, на которых социалисты Франсуа Олланда потерпели сокрушительные поражение, все громче говорят о том, что Марин Ле Пен может привести Национальный фронт к победе. За него сейчас согласно опросу социологической службы CSA готовы проголосовать 24% французов в то время, как за Союз за народное движение - 22, а за социалистов 20.

Ненамного лучше обстановка для правящих консерваторов по другую сторону Ла-Манша. В Соединенном королевстве Партия независимости (UKIP) под руководством Найджела Фаража может набрать голосов больше, чем Консервативная партия. У UKIP сейчас 31%, лейбористов – 28, а у тори – лишь 19.

Хорошие шансы у ультралевых и ультраправых в Греции, Италии и ряде других стран.

Европейская весна назревает долго, но тем не менее до сих пор не пришла, что, на первый взгляд, противоречит всякой логике. Взять, к примеру, Испанию. Эта страна ужасно страдала последние пять лет. Без работы каждый четвертый испанец, а безработица среди молодежи превышает 50%. Не удивительно, что самоубийства сейчас являются после естественных причин главной причиной смертности среди испанцев.

Казалось бы все предпосылки для революции на Пиренеях (в Португалии ситуация во многом схожа с испанской) имеются, но революции до сих пор нет. Мало того, в Испании в отличие от северной соседки даже нет «приличной» антиевропейской партии.

Еще хуже обстановка в Греции, но и там «бузят» лишь ультраправые и анархисты. Остальная же часть населения продолжает пусть и с ворчанием, но безропотно затягивать пояса.

Объяснение этому парадоксу имеется. Обе страны Пиренейского полуострова И Греция не так уж и давно, лишь во второй половине прошлого века избавились от диктатур. Относительное спокойствие в странах Восточной Европы можно тоже объяснить тем, что они еще позднее стали на демократический путь развития и поэтому, не исключено, с радостью согласились подчиниться антидемократической системе Европейского Союза.

Сейчас уже для всех очевидно, что Евросоюз с самого начала был пусть и не на поверхности, а на глубине проектом элиты2. Вся структура этой организации основана на правлении сверху. Его создатели были хорошо знакомы с ужасами тридцатых годов и Второй мировой войны и имели все основания не доверять демократии.

Это помогает объяснить очень странную на первый взгляд особенность европейской системы – отсутствие оппозиции Брюсселю. Националистические партии, нацелившиеся в ряде стран на победу, хотя и стоят на антиевросоюзовских позициях, все же главное внимание уделяют национальным проблемам и, что самое главное, действуют разобщено. Пока все попытки националистов объединиться проваливались, и это, конечно, не может не радовать Брюссель. Разобщенность противников, пожалуй, единственная надежда еврочиновников на выживание.

Надежда, может, единственная, но несмотря на наличие революционной ситуации во многих европейских странах уже не один год, она, может, позволить проевропейским партиям вновь сохранить в новом Европарламенте большинство. Это значит, что на смену Олли Рену и другим еврочиновникам, ввергшим Европу в сильнейший за несколько десятилетий кризис, придут другие точно такие же бюрократы, которые будут руководить континентом, не считаясь с интересами европейских народов.