S&P оценил последствия секторальных санкций для российского ТЭКа

Фото: REUTERS 2014

 

Введенные Западом санкции против российского ТЭКа не окажут на него серьезного влияния, утверждает рейтинговое агентство Standard & Poor’s (S&P). У России остаются достаточно большие запасы углеводородов, которые можно добывать традиционными способами, говорится в комментарии S&P, а большинство нефтегазовых проектов, где потребуется использование «нетрадиционных» методов добычи, находятся на слишком ранней стадии, чтобы всерьез говорить о том, что санкции могут поставить их под угрозу.

ЕС и США ввели санкции против российского ТЭКа 1 и 6 августа соответственно, ограничив экспорт определенных товаров и технологий, которые предназначаются для использования в перспективных арктических, глубоководных и сланцевых нефтяных проектах в России. Американские и европейские ограничения не тождественны: США жестче подошли к выбору запрещенного для поставок в Россию оборудования, запретив, например, некоторые технологии для сейсмической разведки и технологии гидравлического разрыва пласта (используются и в традиционной добыче). Кроме того, США запретили американским компаниям предоставлять финансирование «Роснефти» и НОВАТЭКу на срок более 90 дней. Европа не ввела никаких ограничений против конкретных нефтегазовых компаний. Продолжительность санкций США не оговорена, в то время как европейские пока введены на один год.

«Традиционная» нефть вне подозрений

Значительная часть российской нефти сейчас добывается обычными способами на суше – на эти виды нефтедобычи действующие санкции не распространяются. По оценке S&P, такая модель в нефтяном секторе будет актуальна в ближайшие 10 лет. При этом Европа вывела из-под санкций газовые проекты, которые составляют значительную долю добычи углеводородов в РФ.

S&P полагает, что большинство российских компаний – как производители углеводородов, так и нефтесервисные компании – способны восполнить запрещенное оборудование и технологии либо за счет российских поставщиков, либо из других стран — например, Китая. В пример агентство приводит трубы, которые были включены в оба санкционных списка (и ЕС, и США). Но Россия – чистый экспортер труб, и большинство нефтегазовых компаний покупают трубы российских производителей, таких как ТМК, Объединенная металлургическая компания и Челябинский трубопрокатный завод. Импортируется минимум, отмечает S&P, около 70 тыс. тонн ежегодно — в основном, в премиальном сегменте.

К тому же российские, а не западные нефтесервисные компании доминируют на рынке «традиционной» нефтедобычи, в области бурения и сейсморазработки. На российском нефтегазовом рынке высокие входные барьеры, и потому зарубежные фирмы приходят на него, в основном, для нишевых высокотехнологичных проектов, указывает S&P, или в случаях, когда речь идет о новых месторождениях и партнерствах с российскими компаниями.

«Нетрадиционные» проекты – в зачаточном состоянии

Западные санкции нацелены на «нетрадиционные» проекты (например, по добыче сланцевой нефти), а также добычу на арктическом шельфе. Но пока на эти проекты приходится незначительная доля в общих объемах добычи нефти в России, хотя в будущем из-за истощения запасов именно они помогут России поддерживать добычу углеводородов на текущем уровне.

Те проекты, которые под санкции все-таки попадают, находятся либо на слишком ранних стадиях, либо компании уже начали вводить их в эксплуатацию и уже завезли необходимые западные технологии, полагает агентство. Показательно, что американская ExxonMobil и «Роснефть» уже после введения отраслевых санкций начали бурение в Карском море, используя, по данным S&P, судно, зафрахтованное еще до санкций. «Газпром» начал добычу нефти на Приразломном месторождении в конце 2013 года, и агентство уверено, что все необходимое оборудование концерн уже обеспечил. Добыча на другом арктическом месторождении – Долгинском (оператор – «Газпромнефть»), где в 2014 году была пробурена разведочная скважина, по мнению агентства, начнется только после 2020 года.

Размытые санкции

Помимо сроков реализации большинства «нетрадиционных» проектов российского ТЭКа, многие из них могут не попасть под санкции из-за неточности формулировок, считает S&P. Особенно «размытыми» оказались европейские санкции. ЕС запретил экспорт технологий и оборудования для использования на арктических, глубоководных и сланцевых проектах в России, однако не пояснил, какие именно проекты в эти категории попадут. Не ясно, что в точности означает определение «арктический» и определение «глубоководный».

Санкции ЕС против российской нефтяной Арктики в принципе могут распространяться как на шельфовые проекты (число которых очень мало, и все они находятся на ранней стадии), так и на континентальные проекты, но определять это будут страны ЕС, самостоятельно интерпретируя принятое Брюсселем законодательство. Ко второй категории относится большее число проектов — например, на Ямале.

Нет в документах Евросоюза и пояснений относительно того, как будет определяться «глубоководность» проектов. Большинство российских месторождений на шельфе ведется на относительно небольшой глубине, отмечает S&P. Формулировка США более конкретная: «глубоководной» Штаты определили добычу «глубже 500 футов» (152 метра). При этом США четко оговорили, что ограничения распространяются на арктические шельфовые проекты.

Американские санкции не затронут большинство существующих проектов на шельфе — например, разработки ЛУКОЙЛа в Каспийском море или «Газпрома» на Киринском газоконденсатном месторождении рядом с Сахалином, полагает S&P.

Сланцевая нефть

Формулировки санкций также не вполне распространяются на российскую сланцевую нефть. Россия лидирует по запасам сланцевой нефти в мире, по оценкам экспертов управления энергетической информации США (EIA). И именно этот ресурс должен поддерживать объемы российской нефтедобычи.

Значительная часть сланцевой нефти сосредоточена в Западной Сибири на Баженовском месторождении, запасы которого оцениваются в 1,24 трлн баррелей. В 2012 году «Роснефть» подписала с ExxonMobil соглашение о добыче трудноизвлекаемых запасов нефти на месторождении в Баженовской и Ачимовской свитах. Однако по словам аналитиков S&P, нефть Баженовской свиты по своей геологической природе отличается от сланцевой, что может обезопасить связанные с ней проекты от уже введенных санкций.

К тому же аналитики агентства полагают, что изменение статуса-кво в сторону «нетрадиционной» нефти вряд ли произойдет в ближайшее десятилетие. «Нетрадиционные» проекты еще должны доказать свою коммерческую целесообразность. Такая добыча обычно дороже, чем «традиционная», и большинство российских нефтяных компаний пока не торопятся инвестировать в разработку трудноизвлекаемых запасов, несмотря на существенные налоговые льготы.

Из-за дороговизны «нетрадиционных» проектов российские нефтегазовые мэйджоры могут временно вообще отказаться от некоторых проектов, считает S&P, даже если сами по себе эти проекты не подпадают под санкции. Так, в 2012 году «Газпром» решил временно прекратить реализацию проекта на Штокмановском газовом месторождении в Баренцевом море из-за высоких издержек на его разработку. У «Газпрома» большой портфель шельфовых нефтяных и газовых проектов на ранних стадиях развития, отмечает агентство, но он может их заморозить, чтобы сосредоточиться на строительстве газопровода в Китай и разработке месторождений в Восточной Сибири, где будет добываться «китайский» газ.

Алена Сухаревская