Живущая в Нью-Йорке единственная дочь советского поэта Владимира Маяковского Патрисия Томпсон заявила, что хочет заново выучить русский язык и получить гражданство Российской Федерации.

«Я говорила по-русски до пяти лет. Конечно, и сейчас помню какие-то слова, которые слышала ребенком, „да“, „нет“, „спасибо“, „пожалуйста“, „перестань“, „нельзя“, — сказала ТАСС Томсон, предпочитающая, чтобы к ней обращались Елена Владимировна. — Однако мне бы хотелось по-настоящему вспомнить русский язык, это вернуло бы мне часть моей утраченной внутренней сути. Если бы я с кем-то регулярно общалась на русском, то, наверное, могла бы снова овладеть языком».

«Я уже давно хочу получить российский паспорт. Этот процесс вроде бы начался, но потом, видимо, что-то застопорилось»

«Мне бы хотелось быть ближе к России, — призналась 89-летняя дочь великого поэта, которая является профессором философии Лемановского колледжа Городского университета Нью- Йорка и автором более 20 книг. — Я уже давно хочу получить российский паспорт. Этот процесс вроде бы начался, но потом, видимо, что-то застопорилось. А мне все же очень бы хотелось иметь гражданство России».

Томпсон, которая всю жизнь прожила в США, охотно смотрит российские телепередачи на английском языке. Она регулярно вырезает из американских газет статьи о России и складывает их в свой личный архив. Одна из последних вошедших в него заметок, которую она продемонстрировала посвящена кончине Евгения Примакова.

По словам Томпсон, собираемый ею архив вырезок «может дать представление о том, с каким предубеждением подают информацию о России многие СМИ в США». «У американцев ограниченный и во многом искаженный взгляд на то, что происходит в России. На достижения России, в том числе в социальной сфере. Мне вообще кажется, что россияне умнее американцев, — отметила Томпсон. — Без России у нас не было бы ни вертолетов, ни телевидения, это же изобретения (авиаконструктора Игоря) Сикорского и (инженера Владимира) Зворыкина».

Глубочайшее огорчение у дочери великого поэта вызвало то, что в торжествах по случаю 70-летия Победы в Великой Отечественной войне в Москве не приняли участия ни президент США Барак Обама, ни госсекретарь Джон Керри. «Я лично почувствовала себя оскорбленной, — подчеркнула Томпсон. — Это решение было просто неприемлемым, учитывая, на какие жертвы пошел Советский Союз ради будущего всего мира, в том числе ради будущего США, и как много советских граждан погибло в войне. Ведь мы все могли бы говорить сегодня по-немецки».

Вместе с тем, Томпсон была приятно удивлена тем, что в этом году госсекретарь США в поздравлении россиян с государственным праздником — Днем России, который отмечается 12 июня, — упомянул и ее отца. В заявлении Керри по этому поводу говорилось, что в текущем году отмечается 90-летие путешествия Маяковского по Соединенным Штатам, которое позже нашло отражение в ряде его произведений. «Может быть, мне все же стоит написать в госдепартамент благодарственное письмо», — сказала Томпсон. Для нее поездка Маяковского в США имеет особое значение, ведь именно во время этого путешествия поэт познакомился с ее матерью — иммигранткой из России Елизаветой Зиберт, которую после замужества и отъезда в США стали звать Элли Джонс. Маяковский оказался на американской территории в 1925 году и провел в стране несколько месяцев. Его единственная дочь появилась на свет в Нью-Йорке в июне 1926 года.

На встречу с корреспондентом Томпсон надела кулон с изображением Бруклинского моста — одного из самых известных в мегаполисе. «Я надела его неслучайно, — пояснила она. — Это в каком-то смысле символ любви моих отца и матери. Именно на этом мосту они подолгу гуляли». «Сейчас многие рассуждают о том, какую из женщин Маяковский любил больше других, — отметила Томпсон. — А мне кажется, важнее то, какая из них любила его больше всех. Уверена, что это была моя мать. Она пошла ради него на большие жертвы. Ведь она знала, что он уедет, но не сделала аборт. И она никогда не получала от него помощи».

Маяковского Томпсон довелось увидеть лишь однажды — в Ницце, в 1928 году, в возрасте примерно двух с половиной лет. Но встреча эта запомнилась маленькой Элли, как ее тогда называли родители, на всю жизнь. «Я помню его длинные ноги. Он посадил меня на колени, и я начала копаться в его бумагах. Мама тогда поругала меня, сказала, чтобы я этого не делала», — припомнила она. Много лет спустя Томпсон приехала в Россию и, просматривая рукописи поэта в архиве, на одной из них увидела маленький, явно сделанный рукой ребенка рисунок цветка. «Точно такие же цветочки я рисовала в детстве. Видимо, за это меня тогда и отчитала мама. О многом говорит то, что отец так долго хранил этот рисунок, — констатировала Томпсон. — Это показывает, как сильно он любил своих „двух Элли“ — меня и маму».

Патрисия Томпсон готова в любое время передать российским исследователям семейный архив материалов, касающихся жизни советского поэта, а также свою личную библиотеку. «У меня 40 папок архивных материалов, — пояснила 89-летняя Томпсон, которая является профессором философии Лемановского колледжа Городского университета Нью-Йорка и автором более 20 книг. — Мне бы очень хотелось, чтобы их взяли в Музей Маяковского, чтобы к ним имели доступ российские исследователи. Они могут забрать их в любое время».

По ее словам, в архив включены фотографии, документы и рукописи, рассказывающие о совершенной 90 лет назад поездке Маяковского в США, а также о матери Томпсон — иммигрантке из России Елизавете Зиберт, которую после замужества стали звать в США Элли Джонс. С ней великий поэт познакомился во время пребывания в Нью-Йорке в 1925 году.

Есть среди этих материалов письма Маяковского и сделанные им рисунки. На одном из них запечатлена Джонс, испускающая молнии из глаз в сторону покорно склонившего голову поэта. «Они тогда немного повздорили, поссорились», — пояснила Томпсон. На другом — Маяковский загораживает проход к дому Джонс всем посетителям. «У нее было много поклонников, и он, конечно, переживал», — отметила дочь поэта. Она не исключила, что это единственные сделанные Маяковским рисунки любимой им женщины. «У меня нет информации о том, чтобы он когда-либо рисовал других женщин, с которыми его связывали романтические отношения», — добавила Томпсон.

В ее библиотеке, которую она хотела бы передать в Россию, более тысячи научных и художественных книг, в том числе редкие и ценные издания. Томпсон рассчитывает, что эта литература может быть полезной ученым в России. «Я собрала эти книги за долгие годы работы редактором, педагогом, психологом. Мне не по карману отправить их в Россию самой, но я готова отдать их в любой момент», — указала она.

Томпсон сообщила, что и сама была бы рада помощи тех, кто профессионально занимается исследованиями творчества Маяковского в России. «Меня очень интересуют подробности и четкая хронология его поездки в Ниццу в 1928 году, — сказала она. — Имея возможность работать с недоступными для меня архивами, они могли бы внести ясность во многие моменты». Эта поездка Маяковского в Ниццу имеет особое значение для Томпсон, так как во время нее произошла ее единственная встреча с отцом, которую она помнит до сих пор.

В ближайшие шесть месяцев Томпсон намерена закончить автобиографическую книгу. Она, предположительно, получит название «Дочка. Нерассказанная история американского дитя любви Маяковского». Слово «дочка» использовано не случайно, именно его написал на одной из страниц в своем дневнике поэт; как отмечает Томпсон, нет никаких сомнений в том, что речь идет о ней. «Это слово показывает его отношение», — считает она. Томпсон еще не решила, следует ли написать в названии новой книги «dotchka» латиницей или перевести его на английский.

Томпсон является автором и ряда других книг про Маяковского, некоторые из них переведены на русский язык. «Многое из того, что сегодня известно о нем, не вполне соответствует действительности или не соответствует вовсе, думаю, что некоторые вещи, касающиеся жизни Маяковского, откроются только в будущем», — считает она.