Владимир Путин: мы заранее проинформировали американских партнёров где, когда, на каких эшелонах будут работать наши лётчики — и именно там и в это время мы получили удар

Два с половиной часа за закрытыми дверями провели во время переговоров в Кремле президенты России и Франции. Во время протокольной части приветствия Владимир Путин и Франсуа Олланд сказали лишь несколько общих фраз: про необходимость борьбы с ИГИЛ и создание единой коалиции.

Но тем большим получился контраст с итоговой пресс-конференцией, сообщает КП http://www.kp.ru/daily/26463.4/3333514/

— Первостепенное внимание на переговорах было уделено вопросу совместной борьбы с международным терроризмом, — сразу заявил Путин. — Варварская атака на российский авиалайнер в небе над Синаем, страшные события в Париже, теракты в Ливане, Нигерии, Мали привели к массовой гибели людей, в том числе сотен граждан России и Франции. Это наша общая трагедия и мы едины в своем намерении найти и покарать преступников.

Уже усилена воздушная операция вооруженных сил России против террористов в Сирии, наши военные действия эффективны, боевики так называемого Исламского государства и других радикальных групп несут серьезные потери. Нарушена система управления и военная инфраструктура экстремистов, существенно подорвана их финансовая база, в первую очередь имею в виду контрабанду нефти, которая приносила террористам и их спонсорам баснословную прибыль.

Он напомнил, что «Россия и Франция знают, что такое дух союзничества, так было не один раз в нашей истории», и рассказал, что страны договорились о совместной борьбе с терроризмом.

— Те, кто применяет в отношении террористов двойные стандарты, использует их для достижения своих политических целей, ведет с ними преступный бизнес — играют с огнем, — продолжил он. — История показывает, что такие действия рано или поздно выйдут боком самим пособникам.
Путин напомнил, что «Россия и Франция знают, что такое дух союзничества, так было не один раз в нашей истории»

— Терроризм может ударить в любой точке планеты, поэтому необходимо действовать, — поддержал его Олланд. — И именно в этом и смысл нашей встречи в Москве. Мы должны действовать сообща. Мы согласны с господином Путиным: необходимо было бороться со злом в зародыше, но сейчас нам нужна уже всемирная коалиция.

Когда пришла пора задавать вопросы, то первое же, о чем спросили французские журналисты, были сроки ухода Башара Асада с поста президента.
— Мы все считаем, что успешно бороться с террористами в Сирии невозможно без наземных операций, а никакой другой силы для проведения наземных операций в борьбе с ИГИЛ, «Джабхат ан-Нусра» и прочими террористическими организациями, кроме правительственной армии Сирии, сегодня не существует, — привел конкретный пример Путин. — Армия президента Асада и он сам являются естественными союзниками в борьбе с терроризмом.
Французы спросили еще и про развертывание на российской базе в Сирии С-400. Причем пожилая дама из газеты «Ле Монд» назвала этот комплекс «системой залпового огня».

— С-400 — это не система залпового огня, это система противовоздушной обороны, — тактично поправил ее Путин. — И у нас не было этих систем в Сирии, потому что мы исходили из того, что наша авиация работает на высотах, до которых не может дотянуться преступная рука террористов. У них нет соответствующей военной техники, которая способна сбивать самолёты на высоте более трех-четырех тысяч метров. Нам в голову не приходило, что мы можем получить удар от той страны, которую мы считали своим союзником. Наши самолёты работали абсолютно незащищёнными от отношении возможных атак со стороны истребителей. Мы считали Турцию дружественным государством и просто не ждали никаких атак с этой стороны. Именно поэтому мы считаем этот удар предательским.

Сейчас мы убедились, что это возможно, у нас там погибли люди. И мы обязаны обеспечить безопасность нашей авиации. Поэтому мы развернули там современную систему С-400.

Президент рассказал, что союзникам России в Сирии опасаться С-400 не надо, но он упомянул и о другой стороне «обмена данными» с американской коалицией.

— Мы обмениваемся с ней информацией, но нас очень беспокоит характер этого обмена и результаты нашей совместной работы, — сказал Путин. — Смотрите: мы заранее проинформировали наших американских партнёров о том, где, когда, на каких эшелонах будут работать наши лётчики. И именно там и в это время мы получили удар. Спрашивается: мы зачем эту информацию передавали американцам? Или они не контролируют, что делают их союзники, или эту информацию раздают направо и налево, не понимая какие будут последствия.

— Совершенно очевидно, что в этом месте и в это время нужно избежать любого риска и любого возможного повторения таких происшествий, — заявил Олланд. — Главное — воздержаться от эскалации. Единственная цель, которую мы должны все перед собой поставить, — это борьба с ИГИЛ и уничтожение террористов. У нас нет других целей.

— Мы готовы взаимодействовать с коалицией, которую возглавляют США, — продолжил Путин. — Но конечно, инциденты, подобные уничтожению нашего самолёта и гибели наших военнослужащих абсолютны неприемлемы. Мы исходим из того, что это не будет повторяться. Или нам такое взаимодействие ни с кем, ни с какой коалицией, ни с какой страной не нужно.

Российские журналисты привели слова Эрдогана, требующего доказать, что Турция закупает нефть у ИГИЛ.

— Я на «двадцатке» в Анталье, показывал фотографии, сделанные с высоты пять тысяч метров нашими лётчиками, — ответил Путин. — Автомобили, перевозящие нефть, выстроены в цепочку и уходят за горизонт. Это выглядит как живая нефтяная труба. Речь идёт о поставках нефти в промышленных масштабах с сирийских территорий, захваченных террористами. И мы видим с воздуха: машины днём и ночью идут в Турцию. Допускаю, что высшее политическое руководство Турции об этом ничего не знает. Трудно в это верится, но теоретически это возможно. Это, тем не менее, не означает, что турецкие власти не должны пресекать подобных сделок. В этих бочках не просто нефть, там кровь наших граждан. Потому что на эти деньги террористы покупают оружие, а потом устраивают кровавые акции и с нашим самолётом на Синае, и в Париже, и в других городах мира. Если высшее политическое руководство Турции об этом ничего не знает, то пусть узнает.

— Главное, бить по источникам финансирования ИГИЛ, — снова согласился Олланд. — По тому, что даёт ей жизнь, — в первую очередь по нефти. Если есть какой-то другой способ улучшить сотрудничество, то сложно его придумать, не начав с расстрела тех грузовиков, которые возят нефть. Мы будем бить и по этим конвоям грузовиков, и по тем нефтеперерабатывающим заводам или базам, где обрабатывают нефть.
Путин ответил и еще на одну фразу Эрдогана: турки не знали, что перед ними российский самолет.
— Исключено, невозможно! На них есть опознавательные знаки, и их хорошо видно. Это именно наши самолёты, а не какие-то другие, — заявил президент России. — Турция — член коалиции и должна знать, что там работает именно российская авиация. Какая ещё? Что они собирались делать, если бы узнали, что это американский самолёт — ударили бы по американскому, что ли? Ерунда это всё! Это отговорки. Очень жаль, что вместо того, чтобы разбираться серьёзно, глубоко, работать над тем, чтобы этого никогда больше не случилось, мы слышим такие невнятные объяснения. Изъявления, что даже извиниться не за что.