Как западные идеологи пытались украсть русскую историю

В ходе событий Смутного времени Ижорская и Водская земли были оккупированы шведами и на шведских картах стали именоваться Ингерманландией. В ходе сегрегации и лютеранизации в Ингерманландии 1617-1704 гг создавался необходимый политический миф, поведший со временем к «переформатированию» сведений о чуди из русских летописей. Поэтому источник идеи о финно-угорстве чуди – не наука.

Шведский историк А.Исберг выделил в шведской политике сегрегации несколько основополагающих моментов, проявившихся в определенной последовательности. Так он отметил уже изначальные попытки шведских властей подчинить архиереев православной церкви Ижорской земли непосредственно власти патриарха в Константинополе. Цель - вывести их из-под власти митрополита в Новгороде и таким образом лишить его всяческого влияния на православных Ижорской земли. 

Следующим шагом было принятие решения создать в Ингерманландии так называемое экуменическое церковное правление, которое должно было предоставить лютеранским пасторам право назначать православных священников в православные приходы. Как логичное продолжение названных мер была пущена в ход политика противопоставления финноязычных православных русскоязычным православным и насильное обращение первых в лютеранство.

Надо сказать, что политическая жизнь Швеции начала XVII в. была окрашена угрозой обострения религиозной розни внутри страны, которая исходила от низложенного в 1599 г. короля Сигизмунда, убежденного католика, и его сторонников. Внутренняя обстановка в шведском обществе была напряженной, поэтому религиозная рознь стала отождествляться с политическим расколом, в силу чего в начале XVII в. было официально постановлено, что в Швеции не дозволялось иной веры, кроме лютеранства. Более того, исповедание лютеранства сделалось для шведов обязательным, а переход в другую веру означал для шведа потерю права наследования и высылку из страны. В 1617 г. было принято официальное постановление, по которому все католики в течение трех месяцев были обязаны покинуть Швецию. Как отмечает шведский историк Юнас Нордѝн, основная проблема для шведской короны после Столбовского договора, по которому Швеция смогла удержать часть оккупированных ею русских земель, заключалась в установлении системы управления в землях с православным населением. Одним из препятствий на пути «инкорпорирования» новых подданных были как раз религиозные различия.

Насущная необходимость обращения населения Ингерманландии в лютеранство диктовалась тем, что шведской короне надо было получить на завоеванных землях верноподданническое население, пусть не по рождению, но хотя бы по лютеранской вере. Для обслуживания политики лютеранизации в Стокгольме было создано центральное переводческое бюро со штатом переводчиков-русистов, имевшее местные отделения в Выборге, Нарве, Ревеле, Дерпте и др.
В 1625 г. для нужд лютеранизации православного населения оккупированных русских земель по приказу короля Густава II Адольфа была учреждена в Стокгольме типография с русскими литерами.

В 1628 г было осуществлено издание малого катехизиса М.Лютера на русском и церковнославянском языках. Одним из переводчиков был Ханс Флёрих, ранее служивший русско-немецким переводчиком Посольского приказа в Москве в правление Бориса Годунова и Василия Шуйского. После низложения Василия Шуйского Флёрих перешел на шведскую службу. Однако, как отмечают шведские исследователи, православное население Ижорской и Водской земель, как финноязычное, так и русскоязычное, не обнаруживало никакой радости при виде открывшейся перспективы перейти в лютеранскую веру.

Постепенно политика лютеранизации Ингерманландии стала принимать более жесткие формы. В 1640 г. шведскими властями было принято решение о том, что православные священники будут контролироваться суперинтендантом Нарвы. Это новое звание соответствовало званию епископа и утверждалось королевской властью. Первому суперинтенданту Ингерманландии Хенрику Стахелю было указано, что его главная задача – вынудить русских перейти в лютеранство. Но Стахель не справился с поставленной задачей, невзирая на грубые меры, включая и прямые военные нападения на православные святыни. Например, осенью 1642 года была предпринята попытка разрушить монастырь, который в шведских документах носит название Jelisejklostret – Елисеевский монастырь. Возможно, речь шла о Важеозерском Спасо-Преображенском монастыре, где хранились частицы святых мощей прп. Елисея Сумского.

В 1649 г. генерал-губернатор Ниеншанца (так стала называться крепость, сооруженная шведами в устье реки Охты на месте старинного русского поселения Невские Канцы, Бенгт Шютте констатировал, что православное население предпочитает переходу в лютеранство бегство из бывших Ижорской и Водской земель в Русское государство. Введение политики сегрегации не приносило ожидаемых плодов, в силу чего, вероятно, суперинтенданты и генерал-губернаторы не задерживались долго на своих постах в Ингерманландии.

Тем не менее, исходный пункт этой политики: всячески противопоставлять водь и ижору, с одной стороны, и русских, с другой стороны, как два чужеродных элемента, – продолжал использоваться шведской администрацией. В 1672-1678-ые годы суперинтендант Эрик Альбогиус пришел к мысли о том, что финноязычные крестьяне вообще не должны рассматриваться как законные православные, а как природные лютеране. Кроме того, он стал настаивать на том, что в случае смешанных браков, если кто-либо из вступающих в брак был финского происхождения, то вся семья должна считаться лютеранской.

Сменивший Альбогиуса суперинтендант Петрус Бонг составил на имя короля докладную записку, в которой предлагал ужесточить политику сегрегации: финны не должны вступать в браки с русскими, поскольку это использовалось первыми как повод перейти в православие; следовало не допускать прибытия в Ингерманландию православных священников с русской стороны, служить здесь должны только местные православные священники, проэкзаменованные и одобренные представителями консистории, остальных же следовало изгнать за пределы Ингерманландии; требовать не только от финнов, но и от русских присутствовать на проповедях в лютеранских церквях – это должно было бы способствовать их обращению в лютеранство.

Данный курс продолжил и развил следующий суперинтендант Иоганн Гецелиус, назначенный в Ингерманландию в сентябре 1681 г. Под его руководством насильственному обращению в лютеранство ижоры и води была придана видимость восстановления исторической справедливости, для чего стали привлекаться аргументы исторического или этнографического характера.

В мае 1683 г. король одобрил план интенсификации обращения ижоры (ingrer) и води (voter) в лютеранство, что было закреплено специальным письмом короля от апреля 1984 г. А в скором времени была принята инструкция о преподавании ижоре и води на финском языке лютеранских принципов каждое третье воскресенье в лютеранской церкви. Как следствие, последовал строгий указ генерал-губернатора Нарвы запретить ижоре и води посещать православные церкви. Лютеранские священники должны были начать экзаменовать жителей Ингерманландии на знание языков: кто каким языком владел. Те, кто обнаружит незнание или плохое знание русского языка, автоматически должны причисляться к лютеранской церкви. Если расследованием устанавливалось, что кто-либо даже в русских семьях владел финским языком, то вся семья объявлялась принадлежащей лютеранской церкви.

В смешанных браках, если муж был финноязычным, то и дети должны были считаться лютеранами. Православным священникам запрещалось общение с обращенным в лютеранство финским населением. Лютеранские священники должны были составить список «своих» прихожан, а православные – своих. Следовало начать чинить препятствия контактам между этими двумя группами населения. Иконы, которые по традиции почитались ижорой (ingrerna) и водью (voterna), предписывалось выкупать и уничтожать, а в проповедях – осуждать почитание икон как безумие.

Кроме того, в период после Столбовского мира шведская политика в Ингерманландии и других «инкорпорированных» землях была заинтересована в закреплении в обиходе этнонимов финны и эсты, связанных с колонизационной политикой шведских и датских королей, и в вытеснении всех наименований, напоминавших о том, что эти земли с древнейших времен были частью древнерусской истории.

Автор: Лидия Грот, кандидат исторических наук, эксперт проекта «Переформат»