404. Украина. Истоки Катастрофы. Лингвистическая травма
_________________
.jpg)
На бывшей Украине происходит нечто странное и страшное. Дело не во всплеске нацизма – это было бы понятно и объяснимо, нацизм как явление достаточно хорошо изучен. Дело в том, что нацизм какой-то не такой. Гитлер, вероятно, счёл бы происходящее издевательством, злобной насмешкой над его идеями.
Единственное настоящее, подлинное во всей украинской трагедии – это кровь и смерть. И это вдвойне страшно на фоне какого-то запредельного, сюрреалистического юмора, который инфернальным светом пронизывает кошмарную театральную сцену.
Вроде и мифы о «древних украх» похожи на бредни Ананербе, но они как-то подчёркнуто нелепы и смешны. Вроде, и массовая тоталитарная пропаганда, но она настолько глупая, что в это трудно поверить и начинаешь подозревать буквально всех украинских пропагандистов в сотрудничестве с ФСБ и намеренной дискредитации бандеровских идей. Такое чувство, что герои «Ивана Чонкина», - селекционер Гладышев, чекист Миляга, редактор Ермолкин, – все ожили, только ещё сильнее рехнулись, переоделись в нацистские мундиры, заорали по-своему какие-то нацистские лозунги и шагнули с экрана навстречу изумлённому зрителю. Шарий смеётся в своих роликах с этой глупости, но, на самом деле, когда читаешь о солдате, по которому целый час ездил монголо-кацапский танк, а ему всё ни по чём, то в пору уже не смеяться, а плакать. Всё-таки становится жалко этих людей, и возникает вопрос - что с ними сделали?
Украинцев «прёт», они переживают взрыв пассионарности, - говорит Захар Прилепин. Нет, это не пассионарность, это, согласно Гумилёву, «субпассионарность» – отвечает Холмогоров. Даже Венедиктов разводит руками, комментируя слова Порошенко о Суркове – командире снайперов: «несолидно как-то, несерьёзно». Именно что несерьёзно, и эта несерьёзность жутко контрастирует с вполне серьёзными смертями, сожжёнными заживо людьми, оторванными конечностями и вывернутыми кишками. Многие замечают какую-то бесовскую природу происходящего, и к этому мы ещё вернёмся. Но одно уже точно понятно - налицо ураганная деменция огромной группы населения. Не просто массовое заблуждение, но патологическое повреждение рассудка.
После того, как кошмар закончится (когда-то же он закончится?), пережившие начнут приходить в себя, вынесут свой вердикт юристы и начнётся возвращение в реальный мир. Тогда историки, психологи, социологи, философы, богословы начнут объяснять причины трагедии. На тему украинской Катастрофы будут защищать диссертации, писать книги и проводить научные конференции.
Как всегда, разные исследователи поставят на первый план разные группы причин в зависимости от своих научных приоритетов и субъективного восприятия проблемы. Мой цикл статей, разумеется, не претендует на научность. Я лишь хочу предложить направления, в которых имело бы смысл поработать будущим исследователям.
Часть первая. Лингвистическая травма
Впервые в жизни, вот уже полдня, гляжу украинское ТВ. Наблюдаю первое заседание новой Рады. Это отвратительно. Чудовищный язык: постоянные «пидтримки» и «пропозыции». Большинство, не зная мовы, просто коверкает русский язык, будто участвуя в дьявольской мессе. Слушать это невозможно, слёзы выступают. (Денис Тукмаков)
Очень кратко о сути гипотезы лингвистической относительности и языкового детерминизма:
В основу гипотезы лингвистической относительности легли предположения Сепира о том, что лингвистические системы отдельных языков не только по-разному фиксируют содержание культурного опыта, но и представляют своим носителям различные пути восприятия и осмысления действительности. «Реальный мир» в значительной степени неосознанно строится на основе языковых привычек той или иной социальной группы.
Б.Уорф (в работе «О двух ошибочных воззрениях на речь и мышление, характеризующих систему естественной логики, и о том, как слова и обычаи влияют на мышление») развил и конкретизировал взгляды Сепира, но их интерпретация у него более радикальна. Для него язык – это система взаимосвязанных категорий, которая, с одной стороны, отражает, с другой, – фиксирует определенный взгляд на мир. Он увидел прямую связь между формами языка, культуры и мышления: «Мы расчленяем мир, организуем его в понятия и распределяем значения так, а не иначе в основном потому, что мы участники соглашения, предписывающего подобную систематизацию. Это соглашение имеет силу для определенного языкового коллектива и закреплено в системе моделей нашего языка».
Схожие идеи высказывали и другие ученые, например, В. фон Гумбольдт (в работе «О различии строения человеческих языков и его влиянии на духовное развитие человечества»): «Человек преимущественно, – да даже и исключительно, поскольку ощущение и действие у него зависят от его представлений, – живет с предметами так, как их преподносит ему язык». Гумбольдт считает язык «промежуточным миром», который находится между народом и окружающим его объективным миром, человек в своем восприятии мира оказывается целиком подчиненным языку.
Является ли язык отражением мышления, либо мышление формируется языком? Кто на ком стоял? Учёные не пришли к единому мнению, но очевидно, что имеет место взаимозависимость.
Язык соответствует уровню развития общества и отражает преобладающий общественный дискурс, то есть то, что общество более всего занимает на данном историческом этапе. Но и сам дискурс, в свою очередь, формируется языком. Никогда не задумывались, почему молитвы в церкви читают на старославянском? Казалось бы – будь проще и люди к тебе потянутся. Почему бы не перевести богослужение на современный русский? Но тот, кто получил некоторый молитвенный опыт, начинает понимать, что старославянский язык – это язык, созданный для молитвы. Именно он лучше всего отражает состояние человека, обращающегося к Господу, и даёт возможность наиболее адекватно выразить мысли молящегося. И он же, язык, в свою очередь, уже сам влияет на состояние человека, настраивая его психику на метафизический, молитвенный лад. Однако то, что идеально звучит в храме или дома у горящей лампады, будет звучать несколько дико, скажем, в научной лаборатории или в Центре управления полётами.
Развитие общества ведёт к постепенной трансформации языка. Изменения происходят незаметно и органично. Но если взять общество 21 века и попытаться резко внедрить в него язык века 15-го, то либо общество это отторгнет (что и происходило на Украине долгое время), либо, если внедрение идёт насильственным путём, вынуждено будет привести свой уровень мышления в соответствие с уровнем языка (что и произошло в итоге).
Приведу ещё одну цитату (Моисеева А.П. Основы теории коммуникации. Томский политехнический университет, Томск, 2004):
«Речь является главным инструментом человеческого общения. Нельзя не согласиться в этой связи с Б. Поршневым, который отмечал, что речь является «суперраздражителем», отличающимся от других раздражителей не только количественно, но и силой своего воздействия на нервную систему. «Человеческие слова способны опрокинуть то, что выработала «первая сигнальная система», - созданные высшей нервной деятельностью условно - рефлекторные связи и даже врожденные , наследственные безусловные рефлексы. Они, как буря, могут врываться в, казалось бы, надежные физиологические функции организма».
Важнейшей функцией речи как деятельности в процессе коммуникации является функция выражения мысли. В речи мысль не только формулируется, но и формируется. Речь не отделима от мысли, поэтому мы с полным правом можем говорить о влиянии языка на мышление и поведение человека».
Но суть проблемы даже не в том, что украинцев попытались перевести на отсталый сельский диалект. Можно было бы его разработать и прививать, но прививать жёстко и последовательно, а в процессе как-то совершенствовать. Миллионы не выдержали бы нагрузки на психику и покинули бы территорию эксперимента. Но смирившиеся кое-как приспособились бы, и уровень умственного снижения не был бы столь катастрофичным.
Однако на Украине произошло нечто худшее:
«...Трагедия в том, что они не просто на более примитивный язык перешли, они вообще от языка, от НОРМЫ ОТКАЗАЛИСЬ. Они вырастили поколение, не говорящее НИ НА ОДНОМ языке, не имеющее представление о НОРМЕ вообще, причём не только языковой, а вообще норме - языковой, технической, любой. Свободный укр не знает пут и прокрустовых лож, с полной кашей в мозгах, поколение Майдан...»
Ключевые слова – вообще отказались от нормы. Попробуйте провести эксперимент в семье – пусть каждый из домашних начнёт называть предметы и явления так, как взбредёт ему в голову. Долго вы этого выдержать не сможете. Это забавно лишь в качестве игры, но на основе «тилимилитрямского языка» невозможно строить эффективное взаимодействие между членами коллектива. Не удивительно, что значительная часть заседаний в украинской Раде заканчивается мордобоем…
Итак, необходимо было изначально либо признавать двуязычие – белорусский вариант, - и полностью погасить конфликтный потенциал. Либо силой сломать носителей русского языка, выгнать всех несогласных и заставить всех до единого говорить на украинском, строго следя за «чистотой» вновь появившейся мовы и пытаясь хоть как-то адаптировать её к условиям развитого индустриального общества. Вариант более сложный, почти нереальный – особенно с учётом схожести русского языка и его украинского диалекта, - но, по крайней мере, внутренне логичный.
На Украине же выбрали совсем неудачный путь – вообще отказались от языковой нормы, когда каждый говорит как хочет и как может. Что при этом творится в голове жертв эксперимента, какой там дикий коктейль, как всё это неудобно и как тяжело приспосабливать мысль к необходимости коверкать родной язык, можно себе представить. Этот глупый и жестокий опыт стал одной из причин расщепления сознания народа и подготовил психику к последующему некритичному восприятию странных идей, родившихся в результате причудливого симбиоза разработок американских психолингвистов и буйных мечтаний галичанских хуторян.
dima-piterski.livejournal.com
- 4932 просмотра
_______________
______________
реклама 18+