Одна история про санкции

Почти 580 лет назад идея о пользе антирусских санкций, образно говоря, утонула в реке Нарове...

...В том давнем конфликте Ливонии и части Руси применялись и санкции, и гибридная война, велась информационная борьба за общественное мнение других стран… Словом, ничто не ново под Луной.

В 1442 году Ливония и Новгород в очередной раз предъявили друг другу взаимные претензии в связи с «притеснениями» ливонцев на Руси и новгородцев в Ливонии. Дело для того времени привычное, однако на сей раз магистр Ливонского ордена Гейденрих Финке решил не загружать работой судей и дипломатов, а развязать войну. Почему же?

Вовсе не потому, что Новгород ужасно себя вел, а из-за внутриполитических разборок в самой Ливонии. Росло население ливонских городов, стремившихся к независимости от Ордена, а рижским архиепископам было известно о том времени, когда не рыцари Ордена, а рижский епископ считался главой Ливонии. И тут авторитет Ливонского ордена упал после очень неудачной войны с Литвой!

Магистр Ливонского ордена («рижский мейстер», как его назвали в одной из русских летописей того времени) Гейденрих Финке был истинным рыцарем и решил, что для повышения авторитета его организации нужна маленькая победоносная война на другом направлении. Тем более, что Великий князь московский был очень занят своими проблемами, и Москва Новгороду помочь в отражении ливонской агрессии никак не могла.

Осенью 1442 года орденское войско провело неудачную осаду русского городка Ям. Чтобы русские не подумали об Ордене плохо, Гейденрих Финке велел сообщить им: на городок будто бы напал лишь влиятельный граф из Западной Европы, недовольный новгородцами, а вовсе не Орден.

В Новгороде, однако, сделали из такой «гибридной войны» правильный вывод: «А то все лгаша немцы» и отправились в ответный набег. После чего магистр вынужден был просить магистрат Таллина (боевые действия шли в земле эстов) прислать в помощь и немцев и ненемцев.

Стычки в приграничье шли несколько лет, за это время выяснилось, что настоящая борьба идет за контроль над торговым путем по реке Нарове. Магистр Ливонского ордена ввел против Новгорода экономические санкции — прослышав, что на Руси сильный неурожай, он запретил поставки в Новгород продовольствия и призывал Данию и Германию сделать то же самое. Шло время, рижские и таллинские купцы подсчитывали убытки, а политических дивидендов санкции не приносили.

Гейденрих Финке решил: нужна большая война! Он обратился за помощью к Тевтонскому ордену и Папе Римскому. Так как объяснять Европе, что война нужна для повышения авторитета Ливонского ордена внутри Ливонии было нельзя, «рижский мейстер» запугивал: мол, надо ударить сейчас, а то если Новгород в будущем объединится с Псковом и Москвой, то никому мало не покажется!

Папа милостиво разрешил потратить на войну две трети средств, которые католическая церковь выручит в Ливонии от продажи индульгенций. Придумано было хитро. Заплатит глубоко верующий человек за отпущение своих будущих прегрешений, а ему тут же говорят: «Мы нанимаем тебя в армию, вот плата. А даже если ты убьешь в походе врага, то не бойся — ты ведь уже заплатил за отпущение будущих грехов!».

Тевтонский орден прислал из Пруссии своим ливонским братьям подмогу. Почти 580 лет назад объединенная армия отправилась по морю на судах к устью реки Наровы, чтобы доплыть до Нарвы и оттуда атаковать новгородские земли.

В июле 1447 года объединенная армия крестоносцев достигла реки Наровы. Немецкие шнеки вошли в устье реки. Неожиданно для немцев зазвучали пушечные выстрелы, из проток к судам крестоносцев устремились десятки русских ладей. «И начаша Новгородчи с Немци пушками битися и стрелятися», — сообщает одна из древнерусских летописей.

Немецкие морские суда пытались маневрировать и тут выяснилось: осадка у тяжелых шнеков больше, чем у русских ладей. Как говорится, что русскому здорово, то немцу смерть. Из-за большей осадки три немецких шнека сели на мель.

Русские тут же сосредоточили внимание на этих трех неподвижных судах. Новгородцы пошли на абордаж и благодаря численному превосходству убивали, сбрасывали в реку ливонцев и их союзников из Пруссии. «Побиша немец много, а иные в море истопиша, и иных руками поимаша», — сообщает та же древнерусская летопись. Немало крестоносцев утонули в Нарове, почти сто человек предпочли сдаться новгородцам в плен.

Можно сказать, что в Нарове в том бою утонули не только десятки воинов Ливонского ордена, образно говоря, потонула сама идея санкций. Стало ясно, что сокрушить Новгород не так просто, как казалось магистру Ливонского ордена Гейденриху Финке. (В одном из ливонских документов того времени говорится, что Орден не может продолжать войну с Новгородом главным образом из-за значительной нехватки кораблей, братьев Ордена и наемников).

В итоге, война привела совсем не к тем внутриполитическим изменениям в Ливонии, на которые рассчитывал магистр. Авторитет Ордена в Ливонии вновь упал. После морского боя в устье Наровы ливонские города ультимативно потребовали от Финке: он должен обеспечить мир и отмену санкций, а не то они найдут себе другого феодального сеньора.

Ливонский орден вынужден был отказаться от территориальных претензий к Новгороду, отменить санкции и, более того — ограничить старинное право ливонцев «колупать воск» русских купцов для проверки его качества.

Падение авторитета Ливонского ордена привело к тому, что уже во второй половине 15-го века здесь начались бурные потрясения. А войны Ливонии с Новгородом не было потом 30 лет — по тем временам весьма прочный мир.

С тех пор прошло свыше 500 лет, но из очень давних исторических событий напрашивается очевидный вывод: любые санкции рано или поздно отменяют…