Я совсем машины разлюбил. Абсолютно и окончательно

Я разлюбил машины. Совсем разлюбил. Абсолютно и окончательно. Была горячая бушующая страсть, а теперь остался только белый плотный пепел, как от фиделевских сигар Cohiba (любовь к которым, кстати, оказалась прочнее). И вроде бы автомобиль для мужика — это гораздо больше, чем некий неодушевленный предмет, перемещающий тело из некой точки А в точку G. Это как любимая, которой мы уделяем лучшие минуты своего времени (из этих мгновений и складывается главный роман жизни). А вот поди ж ты.

Я сходил с ума по автомобилям с детства. Мы с пацанами воровали из автопарка старые аккумуляторы и переплавляли их свинцовую начинку на модные в те годы кастеты. Кастеты менялись у парней с соседней улицы под экзотичным названием Мосвокстрой на модели автомобилей по средневзвешенному курсу 1:4. Курс кастетов был высок и стабилен, как и многое в те годы, ведь риск был немалый — сторожа кого-то периодически ловили и пороли, а соседа Леху с 5 этажа даже цапнула за ногу сторожевая дворняжка. Зато моей коллекции авто завидовали все на районе…

В 15 лет я поступил в Школу юного водителя. Старенький автоинструктор Семен Семеныч, щеголявший малиновым носом и наколками на всех пальцах, полгода вдалбливал в меня ПДД, матчасть и народную мудрость: “Велосипедист, он, сука такая, все время под колеса норовит упасть!”, “Не зевай, если видишь бабку немощную. Она как прыгнет через дорогу, не хуже заморского зверя кенгуру!” Видимо, поэтому мы оттачивали мастерство, катаясь по разбитой бетонке вокруг чадящего факела Нефтеперегонки в Капотне, уворачиваясь от несущихся грузовиков и нефтеналивных цистерн. Было откровенно страшно — по спине струился пот, зубы стучали лезгинку.

Семен Семеныч, прикуривая очередную беломорину, истошно орал на ухо: “Какого … ты грузовик пропустил? А ну, догнал его быро и подрезал!” Старая “пятерка”, хрустя суставами, в клубах черного дыма неслась вперед, как неуправляемая торпеда… А еще она любила глохнуть на перекрестках и при трогании с места… Но это был дикий кайф, и даже когда мы в 10-градусный мороз отмывали в бензине на улице какую-то автомобильную требуху, это не напрягало…

Несколько лет спустя за огромную сумму в 3000 баксов мы с отцом купили б/у “пятерку” бежевого цвета, списанную вчистую из рядов славной милиции. На ней матерые оперативники гонялись за еще не пересевшими на BMW (конец 80-х!) уголовниками. Увы, мощный роторный двигатель Ванкеля, на который я очень рассчитывал, из авто перед продажей изъяли, на его место воткнули одиннадцатый движок…

Машина не поражала резвостью, корпус легко протыкался пальцем, а ездить можно было только с полностью вытянутой ручкой подсоса. По расходу топлива “пятера” не уступала БТР. Ну и что? Зато я за две бутылки водки выменял на автосервисе сиденья с разбитого мерседеса — комфорта сразу прибавилось. За полгода научился самостоятельно менять почти все — карбюратор, стартер, свечи… Знал, как ездить на буксире (редко когда возвращался своим ходом), без тормозов (виртуозное искусство) и без дворников в ливень.

Знакомые говорили: “Саня, загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?!” “Ни за что, — отвечал я им, — это отличная машина, и она даже ездит!..” А еще через несколько месяцев ее жестоко убили. Мы с отцом возвращались с дачи, и в деревне Черная Грязь я остановился на красный свет. И только успел подумать: “Быстро до Москвы добрались…”, как почувствовал страшный удар. Пожилой чиновник на золотистой Volvo 740 со скоростью 80 км/час затормозил в мой багажник. Длина “пятерки” разом сократилась процентов на 30, и багажник вместе с вещами перебрался в салон…

Король умер, да здравствует король! В кризис 1998 года я чудом успел вытащить сбережения из обанкротившегося “СБС-Агро” и купил у разорившегося банкира BMW-520. Оформив куплю-продажу на Люберецком авторынке, банкир уныло поплелся выбирать новую “девятку”, убеждая самого себя вслух: “Ну, это ничего! И на “жигулях” тоже можно ездить…”

150 лошадей, максималка больше 230 км/час — это был НАСТОЯЩИЙ автомобиль! Первые пару недель гонял как одержимый по забитым московским “автострадам”. Состояние — смесь щенячьего восторга и распирающего осознания собственной крутости. “Что вы все плететесь, как черепахи?” Меня регулярно принимали за превышение скорости гаишники, но и они, засовывая купюры в карман, мечтательно тянули: “Сам такую хочу… Классное точило!..”

Затем были Honda Civic, почти новая Audi A6. Время шло, статус рос, машины молодели… Однако неожиданно подкрался “кризис среднего возраста” и обрушился на меня, как снежная лавина на мирно выпивающего сноубордера. В полный рост встали вечные вопросы типа: “А на фига я столько работаю и так мало получаю? Зачем живу с женщиной, которую разлюбил сто лет назад?” Встретил другую женщину, которую полюбил с первого взгляда. По уровню адреналина любой машине до нее было далеко. Я развелся и ушел жить к любимой… И вот недавно понял, что машины перестали цеплять.

Раньше каждая ощущалась как новая женщина. Она возбуждала и кружила голову, ее нужно было покорить и обуздать, как норовистую лошадь. А сейчас даже Porsche Cayenne не вызывал эмоций. Ну да, большой, мощный… И что? Автомобиль стал восприниматься как то, чем он, собственно, и является — красивая блестящая игрушка. Железная и бездушная. Разве не так?

Душе хочется эмоционального отклика, хочется, чтобы к тебе прижались теплым бедром, чтобы сказали: “Люблю тебя”. А машина может только уныло пробубнить: “Через 300 м держитесь правее…”

Я продал порш и начал ездить на метро в обществе безработных клерков-жертв кризиса, унылых гастарбайтеров, отчаянных домохозяек и прочей публики. И мне это неожиданно понравилось. Город повернулся ко мне иной стороной. Я стал всегда успевать на встречи, быстрее добираться с работы домой и экономить массу денег на бензине и автосервисах. Стал больше двигаться и легко сбросил за месяц тройку лишних килограммов. На работе делаю больше, не забывая при этом про свои проекты, и количество денег в кошельке (невзирая на мировой кризис) выросло…

У многих друзей в возрасте под 40 — то же самое. Однокашник Саня, поставляющий трубы “Газпрому”, сначала пересел с любимого Bentley на Cayenne, а затем и вовсе на Getz с автоматом: “А мне незачем кому-то что-то доказывать, уже все доказал. Getz — это удобно…” Дима, подвизающийся в области фармацевтики, продал Infinity FX45 и тоже катается на метро: “Надоели пробки. А если нужна машина — беру такси”.