Путин приручает Ближний Восток

Кремль опять обманул ожидания экспертов. Появление Путина в Хмеймиме было совершенно неожиданным. При этом его визит оказался приурочен к действительно знаменательному поводу — объявлению о завершении военной операции в силу достижения поставленных целей и выводу российского контингента из арабской республики.

Успех российской армии в Сирии действительно стал важнейшим опорным пунктом внешней политики РФ последних лет не только на Ближнем Востоке, но и во всем мире, поскольку продемонстрировал обоснованность притязаний России на роль важнейшей и самой эффективной военно-политической силы планеты.

Подобный повод, безусловно, заслуживает — и справедливо — максимального его использования в пиар-целях государством — и внутри страны, и за ее пределами. Соответственно, казалось бы, вполне можно было бы ожидать предельной "сценарно-событийной" фокусировки визита Владимира Путина в Хмеймим, чтобы никакое другое событие не затмило бы его ни для СМИ, ни для экспертов, ни для широкой общественности.

Однако реальность оказалась прямо противоположной. Участие Путина в параде на российской базе в Сирии, его торжественные слова о новой победе русского оружия и встреча с Башаром Асадом оказались в некотором смысле размыты визитами президента России в Каир и Анкару и встречами с египетским и турецким коллегами.

При этом повестка встреч российского лидера с двумя последними также носила принципиально будничный характер, оставляя за кадром военный триумф России в Сирии. Акцент был сделан на политической составляющей сирийского урегулирования, где еще предстоит осуществить очень многое. Не говоря уже о том, что были особо подсвечены вовсе не касающиеся Сирии вопросы вроде восстановления авиационного сообщения между Россией и Египтом и взбудоражившего мир признания Соединенными Штатами Иерусалима столицей Израиля.

Все это заставляет задаваться вопросом, почему Кремль упустил такой великолепный повод для абсолютно заслуженного пиара. И упустил ли?

Разгадка произошедшего, как видится, в том, что это было не упущением, а абсолютно осознанным решением. В конце концов, крайне насыщенная режиссура ближневосточного блиц-турне Путина, по существу, тоже является пиаром, просто с задачами, принципиально отличающимися от стандартных для других держав.

Фактически имиджевое позиционирование России в мировой политике ныне во многом строится на антитезе США. Можно не сомневаться, что из столь масштабного и очевидного всем военного успеха американцы выжали бы максимум — с грандиозными мероприятиями и громкими речами своего руководства, на которых бы СМИ беспрестанно фокусировались несколько дней. Правда, вместо этого они увязли в Афганистане и Ираке, где с военными победами явные проблемы.

Россия же, в том числе на самом высоком уровне, позиционирует свои внешнеполитические и военные успехи подчеркнуто скромно. Да, она гордится своими военными и отдает им должное, но главное для нее — продолжение работы над конкретными делами и вопросами, меньше которых не становится.

В прошедшей поездке Путину, безусловно, дополнительно подыграли американцы, признавшие Иерусалим израильской столицей и подкинувшие тем самым очередное полено в ближневосточный костер.

На фоне склонных к громкому пафосу американцев, которые все больше говорят и все меньше делают (и все чаще творят такое, что лучше бы просто продолжали говорить), мир видит Россию.

Россию, чьи слова совпадают с делами. Россию, которая негромко, но успешно достигает поставленных целей. Россию, которая последовательна в своих действиях и рациональна в позиции. Россию, которая гордится своими успехами и своими военными, но концентрируется на том, что еще предстоит сделать, будь то восстановление авиасообщения с Египтом, совместные инфраструктурные проекты с Саудовской Аравией, Турцией и остальными странами региона или помощь в окончательном возвращении Сирии к мирной жизни.

Неудивительно, что сравнительная картинка внешнеполитического поведения США и России все больше приводит к тому, что разрешение проблем как минимум Ближневосточного региона остальной мир — и что самое главное, сами государства региона — связывают не с Вашингтоном, а с Москвой.