Запорожцы против Минина и Пожарского

Малоизвестная страница истории: через пять лет после того, как в 1612 году ополченцы Минина и Пожарского спасли Россию, вновь возникла смертельная угроза для российского государства. Причем, по замыслу польского королевича Владислава, важную роль в подчинении Москвы должны были сыграть запорожские казаки.

В итоге получился странный «политический бильярд»: удар наносился по Москве, а шар отскочил от одного борта, от другого и повлиял… на судьбу Риги. Ведь, порой, в международной политике любое действие имеет множество последствий, которые очень трудно просчитать.

В советское время об огромном вреде, который запорожские казаки нанесли России в Смутное время, не писали в школьных учебниках истории. Считалось, что это противоречило бы пропаганде идеи дружбы народов. Между тем, в специализированной научной литературе давно уже указывается: подавляющее большинство бойцов у гетмана Ходкевича (именно с ним воевали Минин и Пожарский в 1612 году) составляли запорожцы. Без них в 1612 году поляки воевать бы просто не могли, и победный поход князя Пожарского оказался бы легкой прогулкой.

Впрочем, запорожцы вмешивались в дела Руси еще до 1612 года. Вот лишь один пример. Во времена Лжедмитрия II на Руси бесчинствовал запорожский отряд некоего атамана Наливайко. Вот как пишет о проводимом им геноциде современный украинский историк Ю. Сорока: русских, в том числе православных священников, сажали на кол, сдирали с них кожу, убивали другими зверскими способами. Даже безнравственный авантюрист Лжедмитрий II, в конце концов, не выдержал и потребовал для Наливайко смертной казни.

Казалось бы, закончилось Смутное время, Земский собор в 1613 году избрал царем Михаила Романова. Но в 1617 году польский королевич Владислав решил подчинить себе Русь. Формально речь шла лишь о его претензиях на царский трон, о смене монарха в Москве. Но не случайно, отправляясь в поход, принц Владислав заявил в Варшаве, что Речь Посполитая отправляет его «для приобретения славы, расширения границ своих и завоевания северного государства».

Впрочем, войск для завоевания большой страны Владиславу не хватало. Польский принц обратился к уроженцу запада Украины, гетману Сагайдачному. Чтобы уговорить его пойти в поход на Москву, польским властям хватило мелкой подачки — гетману пообещали увеличить казачий реестр на пару тысяч человек (реестровое казачество — часть казаков Поднепровья, принятых Польшей на государственную военную службу для организации обороны южных границ польско-литовского государства и выполнения полицейских функций — прим. ред.).

Кровавый след

Скоро сказка сказывается, да нескоро война готовится… Только в 1618 году гетман Сагайдачный выступил в поход во главе 20-тысячной армии. Сначала гетман штурмом взял Путивль, причем его казачья армия устроила резню не только на улицах, но и в местном православном монастыре. Затем последовали убийства в Свято-Николаевском монастыре города Рыльска. Так и тянулся за Сагайдачным на Руси кровавый след.

Не стал бы затрагивать эту тему, но, увы, слишком активно в последнее время на Украине некоторые состоящие на госслужбе историки и политики изображают события последних веков исключительно сквозь призму неких нанесенных украинцам обид.

Между тем, на самом деле любому профессиональному историку при подсчете неких обид было бы легко составить длинный список взаимных претензий. Ибо за много веков в истории соседних народов неизбежно наберется и много хорошего, и много плохого. Вопрос лишь в том, почему сейчас представители правящей элиты в Украине готовы читать только самые мрачные страницы истории российско-украинских отношений. Думается, если подобный процесс станет взаимным, вряд ли украинский народ выиграет от этого.

Однако вернемся в 1618 год. По пути к Москве украинский гетман Сагайдачный продолжал разорять русские города и, наконец, соединился недалеко от Москвы с небольшим польским войском.

Для королевича Владислава приход Сагайдачного был подобен манне небесной, означал единственный шанс захватить Москву и присвоить себе русскую корону. В знак особого почтения польский принц лично вручил Сагайдачному хоругвь и литавры.

Украинский гетман вместе с уже побитым однажды под Москвой литовским гетманом Ходкевичем начали руководить осадой русской столицы. Кстати, по первоначальному плану делать это должны были не они, а великий коронный гетман Станислав Жолкевский. Но этот незаурядный полководец участвовать в походе на Москву вообще не стал. Не исключено, он был самым умным в этой компании и осознавал: в ситуации, когда Речи Посполитой в скором будущем грозит война со Швецией, когда Польша имеет плохие отношения с Оттоманской империей, не время воевать еще и с Москвой.

«Слуги дьявола» не спасли

Ночью 1 октября 1618 года, в канун православного праздника Покрова Богородицы, поляки и запорожцы пошли на штурм московских укреплений. Однако у Арбатских и Никитских ворот ратники окольничего Никиты Годунова заставили их отступить. А у Тверских ворот с нападавшими и вовсе приключился конфуз. Их осадные лестницы оказались коротки для штурма.

Вину за неудачную атаку принц Владислав, естественно, свалил на литовского гетмана Ходкевича. Но сам стал осознавать: сил для захвата Москвы у него нет. Даже несмотря на то, что принцу-католику помогали захватить православную страну православные же украинские казаки. Пришлось Владиславу начать мирные переговоры, чтобы попытаться выторговать для Польши хоть несколько пограничных русских городов. Замысел подчинить Русь Речи Посполитой провалился.

Пока поляки безуспешно тратили силы на захват Москвы, назревала польско-турецкая война. Примерно через полтора года после похода украинского гетмана Сагайдачного на Москву турки разгромили в битве под Цецорой 9-тысячную польскую армию (вот бы где пригодился полякам 20-тысячный корпус Сагайдачного!). Коронный гетман Станислав Жолкевский, в 1610-м году победоносно вступивший в Кремль, через 10 лет под Цецорой пал в бою.

Поляки вынуждены были сосредоточить для отражения турецкого нашествия все силы на юге страны, привлечь на помощь казачество. В сентябре 1621 года в битве под Хотином был смертельно ранен гетман Сагайдачный.

Тем временем, шведский король Густав Адольф, не демонстрируя солидарность между христианскими народами, осадил принадлежавшую в то время Польше Ригу. Речь Посполитая оказалась словно в капкане: на юге наступают турки, на севере — шведы. Как отметил шведский историк Андерс Фрюкселль, за «сделку c дьяволом» (то есть вступление косвенным образом в союз с мусульманами-турками против христиан) король не мог избежать упреков… Но видимо, Рига, с точки зрения Его Величества, стоила того, чтобы подмочить себе репутацию.

12 августа 1621 года шведские войска подошли к Риге. Вспомним псевдоисторический кинофильм «Слуги дьявола», снятый на Рижской киностудии по мотивам романа Рутку Тева. В этом фильме три друга лихо борются со шведскими оккупантами. Авторов сценария можно понять: польская армия находилась на юге страны, и кроме «слуг дьявола», помогать рижским ополченцам было некому.

Только в реальной истории помощь вымышленных «слуг дьявола», естественно, не была оказана рижанам. Горожане держались героически, рижские ремесленники отбили несколько штурмов профессиональных солдат шведского короля, но всё же Риге пришлось сдаться на милость победителя.

Исход этой военной кампании мог бы быть совсем иным, помоги полякам русский царь (как это случилось, к примеру, во время шведско-польской войны 1655-1660 года). Но было бы странно, если бы в 1621 году русские стали бы поддерживать поляков — в то время их злейшего врага. Полякам пришлось заплатить за осаду Москвы дорогую цену.

Кто знает, как сложилась бы судьба Риги, не перейди она к шведам. Быть может, и не было бы Северной войны и вступления в Ригу в 1710 году войск российского генерал-фельдмаршала Шереметева…

А запорожцам поход на Москву не помог наладить отношения с Западом (то есть с поляками). В последующие после осады Москвы 20 лет произошло пять крупных антипольских казачьих восстаний. То есть антипольские восстания происходили на Украине каждые 4 года. Порой, лидеры восстания вынуждены были бежать на Русь, точнее на Дон, и там находили политическое убежище.

А через 30 лет после похода на Москву украинского гетмана Сагайдачного началось восстание Богдана Хмельницкого, еще через несколько лет Переяславская рада присягнула на верность московскому царю… Как говорится, никогда не говори никогда.