Обвинения Украины против Жукова построены на брехне мошенника

Фото: Аркадий Шайхет/РИА Новости
Текст: Евгений Крутиков

При всей «декоммунизации» на Украине до недавнего времени старались обходить стороной маршалов Победы, включая Георгия Жукова. Теперь череда переименований и демонтажей дошла и до него. И проблема даже не в том, что Жуков чем-то не угодил украинцам, а в том, что обвинения против него строятся на брехне одиозного мошенника.

Все установленные на Украине памятники и мемориальные доски в честь маршала Георгия Жукова должны быть демонтированы. Об этом говорится в ответе директора Украинского института национальной памяти (УИНП; отвечает за формирование и реализацию исторической политики государства) Владимира Вятровича депутату Харьковского областного совета Дмитрию Булаху.

Предыстория из переписки такова: 3 июня в Харькове была разбита мемориальная доска Жукову, установленная на фасаде одной из школ города. В этот же день на странице националистического объединения «Світанок» в Facebook появилась такая запись: «Были очень сильные ветры, доска Жукову не выдержала их и упала». При аналогичных обстоятельствах, но несколько ранее, памятная доска Жукову была уничтожена и в Одессе.

Мэрия Харькова решила доску восстановить, что вызвало негодование националистически настроенных депутатов облсовета. В результате Булах и обратился за разъяснениями в УИНП. В ответном письме львовский историк Вятрович поставил Жукову в вину участие в подавлении восстания в Тамбовской губернии 1920-1921 годов и венгерского восстания в 1956-м, организацию Тоцких войсковых учений, в результате которых десятки тысяч человек были подвергнуты радиационному излучению, и плохое поведение в Германии. В целом советский маршал характеризуется как «личность, которая причастна к установлению советской власти вооруженным путем».

Но главным обвинением в адрес маршала Победы со стороны свiдомых и конкретно Вятровича как главного идеолога пересмотра истории стала организация в 1943 году на постепенно освобождаемой от нацистов территории УССР полумифических полевых военкоматов и «репрессивная» мобилизация на фронт масс украинцев. «Жуков своими приказами… обрек на уничтожение сотни тысяч украинцев, призванных в 1943 году», — утверждает глава УИНП.

К этому есть, что добавить.

Профессия – фальсификатор

У Владимира Вятровича крайне плохая репутация даже на Западе. Он последовательно популяризирует идеи украинского превосходства («Украина понад усе!»), профессионально занят обелением УПА, отрицая ее участие в Холокосте, и ведет личную «историческую войну» против поляков, представляя Волынскую резню «восстанием украинских крестьян» против польских панов, а все события 1942-47 годов на Западной Украине «второй польско-украинской войной» (так даже его книга называется).

Еще президент Виктор Ющенко поставил перед молодым и отмороженным львовским историком задачу развеять «негативный образ» УПА и таким образом противодействовать «дискредитации» независимой Украины как наследника нацистов, убийц, военных преступников и клинических антисемитов. Сейчас же на Украине (а также в Прибалтике) клеймят как «российскую пропаганду» любые разговоры о злобной роли местных националистов в событиях 1941-1950-х годов. Раньше подобное не особенно заботило Запад, стать частью которого Киев стремится из последних сил. Но за последнее время критическая масса претензий все-таки наросла, и западные ученые и политики начали задавать украинцам крайне неудобные вопросы.

«Отфутболивать» эти вопросы и отрядили Вятровича, который некоторое время даже служил начальником архивного отдела СБУ. Европейцы воспринимают его деятельность на этом посту весьма неоднозначно. С одной стороны, он взял на себя труд открыть часть архивов, доставшихся ему в наследство от украинского подразделения КГБ СССР. С другой, тщательное изучение этих архивов навело на грустные мысли. Многие европейские и американские исследователи обнаружили в общедоступных теперь уже файлах многочисленные подчистки и исправления, иногда – целыми абзацами, которые были призваны оправдать УПА и националистов в целом. Вятровича обвинили в фальсификации и «исторической войне», но дело уже было сделано. Неистовый львовянин превратил архив СБУ, а затем и УИНП в оруэлловское «министерство правды», что никому не приходило в голову даже в советские времена, когда архивы засекречивали, но не подчищали, ведь это самое страшное преступление перед исторической наукой, которое можно вообразить.

По сути дела, Вятренко и его УННП выполняют гораздо более опасную и отвратительную задачу, чем все украинские вооруженные силы и СБУ вместе взятые. Он уже более десяти лет оболванивает украинское общественное сознание, подчищает архивы и создает параллельную историю, которую затем преподают в школах и навязывают на бытовом уровне. На выходе мы получаем «небратьев», «Украину понад усе», «украинско-персидские войны» и атмосферу ненависти. За несколько лет интенсивной работы институт Вятровича проделал со значительной частью украинского народа примерно то же, что и Геббельс с немцами. Правда, в случае Геббельса почва была уже удобрена, потому и справился он быстрее, а Вятровичу приходится выкорчевывать из сознания украинцев целые пласты недавней истории в условиях, когда еще живы очевидцы.

Теперь он добрался и до Жукова. На главном обвинении в адрес маршала Победы – мобилизации 1943 года и «гибели сотен тысяч украинцев» — можно и споткнуться.

Что это было?

В советской историографии под давлением Леонида Брежнева сформировалось представление о крайне героическом и массовом участии украинцев в ВОВ. Но поскольку Западная и Правобережная Украина были потеряны довольно быстро, мобилизация в РККА в период 1941-1942 годов там либо была неравномерной, либо вообще не проводилась. Одесса в этом смысле – явное исключение, но можно представить себе набор в армию в уже окруженном Киеве, откуда в итоге мало кто пробился (окружение и гибель киевской группировки РККА – одно из самых чудовищных поражений первого периода войны).

В итоге действительно реальная и массовая мобилизация на территории тогдашней УССР, включавшая массовый поток добровольцев в первые дни войны, была осуществлена только на землях Донбасса и Харьковской области, что само по себе показательно.

Нечто подобное случилось в Белоруссии и Прибалтике, но численность населения в этих регионах несопоставима с Украиной. Объективная невозможность провести там нормальную мобилизацию серьезно сказалось на ресурсах СССР, как и быстрая потеря промышленного потенциала, созданного в республике за годы индустриализации. Если бы мобилизация на всей территории УССР была проведена полностью и вовремя, может, не пришлось бы в спешном порядке перебрасывать под Москву сибирские дивизии.

Как бы там ни было, 9 февраля 1942 года Сталин подписал указ «О призыве граждан на освобождаемых от оккупации территориях и о сформировании запасных полков». Согласно оному, фронтовое командование в лице военных советов фронтов и армий получали право и обязанность «осуществлять практический отсев, призыв и боевую подготовку этих контингентов (находившихся на оккупированной территории военнообязанных — Ред.) в полосе действия своих армий». Эта практика позволяла им самим проводить бесконтрольное пополнение частей прямо в зоне боевых действий, несмотря на приказ формировать именно запасные полки.

Например, на том же Донбассе в полосе Южного фронта в сентябре 1943 года было мобилизовано до 120 тысяч человек, что весьма негативно влияло на уровень боевой подготовки. Новым солдатам действительно не хватало вооружения и даже формы, что родило термины «чернобушлатники» и «пиджачники». Немцы называли эти части «трофейными солдатами» (Beutesoldaten), и их участие в боях на передовой создало у немецкого командования ошибочное представление о том, что «Советы исчерпали свои ресурсы».

15 октября 1943 года Ставка Верховного Главнокомандующего указом «О порядке призыва военнообязанных в освобождаемых от немецкой оккупации районах» прекратила практику бесконтрольного использования людских ресурсов. Мобилизация вновь передавалась в ведение обычных военкоматов, которые создавали в освобожденных районах на постоянной основе, а фильтрацией и отсевом занимался СМЕРШ, что положительно сказалось на качестве людских ресурсов.

Правда, в Литве мобилизация 1944 года провалилась: население впервые стало массово уходить в леса, откуда вышло через пару месяцев после спешной отмены мобилизации и по специальной амнистии. СМЕРШ начал хватать этих же амнистированных «по спискам», что породило второй отток мужского населения в чащу и составило костяк «неидейных» «лесных братьев», которых в дальнейшем не столько уничтожали, сколько уговаривали вернуться к нормальной жизни и перевербовывали.

Сказки деда Юрася

С началом перестройки в либеральных СМИ стала распространяться миф о карательной функции полевых военкоматов как формы «наказания» за сотрудничество с оккупантами. Параллельно на Украине и в Грузии был сформирован миф о массовом нежелании местного населения участвовать в «чужой войне» и о сознательном уничтожении советской империей «несогласных наций» путем мобилизации. Персональная ответственность возлагалась именно на Жукова, которому почему-то противопоставляли «мягкого» Рокоссовского – этнического поляка, что в современном украинском контексте выглядит странно.

В качестве хрестоматийного и неопровержимого подтверждения «украинофобии» Жукова приводят одну единственную «цитату» из «свидетельств» некоего Юрия Коваленко, которую запустил в серьезное обращение местный историк Володимир Гинда. Коваленко в 1943 году якобы служил то ли ординарцем, то ли офицером по особым поручениям у генерала Ватутина и присутствовал на совещании, где будто бы случилось такое:

«Рокоссовский предложил отправить в Москву курьера, чтобы описать в Ставке Верховного главнокомандования ситуацию и попросить помочь с вооружением и формой (для призванных полевыми военкоматами). И тут Жуков не выдержал и заявил: «Зачем мы, друзья, здесь головы морочим. Нах… обмундировывать и вооружать этих хохлов? Все они предатели! Чем больше в Днепре потопим, тем меньше придется в Сибирь после войны ссылать». В ответ Рокоссовский сказал, что «это — геноцид», и дал указание сообщить о подобных планах в Генштаб. Однако Ватутин перехватил эту инициативу, заявив, что «не хочет портить отношения с Жуковым из-за этой молодежи», — говорится в «воспоминаниях» Коваленко.

Многих, конечно, удивило, что Рокоссовский знал слово «геноцид», но быстро оказалось, что Юрий Коваленко – типичный хуторской внук барона Мюнхгаузена. Он живет где-то на селе, ходит исключительно в вышиванке и соломенной шляпе, носит казачьи усы и утверждает, что в 1941 году в возрасте 15 лет сделал головокружительную военную карьеру и лично брал в плен Паулюса в Сталинграде. Там же в Сталинграде он получил пулю в сердце, но сердце удачно сжалось и пропустило пулю, ничего себе не повредив, и этот случай дошел лично до Сталина.

После этого 17-летний пехотинец Коваленко отправился перегонять американские самолеты на Дальний Восток (почему-то Боинги, которых американцы не поставляли), был сбит японским камикадзе на высоте 6 тысяч метров, но все равно выжил и в 1947 году уже как летчик-бомбардировщик был отправлен бомбить «восстание бурятской интеллигенции», однако пожалел несчастных и отбомбился не там.

Пересказывать байки хуторского брехуна весьма забавно. Но проблема в том, что такие вот «свидетельские показания» кладутся в основу обвинений маршала Жукова в «геноциде украинцев». Вятрович и УИНП тиражируют не только «свидетельства Коваленко», но множество других откровенных фальшивок, что делает невозможным не только научный, но и просто цивилизованный диалог с ними. На все это, а равно – на идеологическую и историческую войну с поляками и венграми тратятся гигантские по украинским меркам деньги.

Можно представить себе конспирологическую теорию, в которой кто-то очень дальновидный придумал столь изощренный способ отрыва украинского общества от общесоветского прошлого, а заодно – от реальной истории всех соседних народов (не только русского, хотя русские и выглядят наиболее пострадавшими в результате массового оболванивания украинцев). Снос памятников и уничтожение мемориальных досок – всего лишь событие наглядной агитации, а масштабы всего явления куда более чудовищные. Оно затрагивает не только внешний облик улиц и городов и их названия (институт Вятрович переименовал уже почти сотню населенных пунктов), но глубины подсознания.

Однако нападки на маршала Жукова – это уже за гранью. Может, хотя бы это станет поводом для тех оценок, которых практики «свидомых» фальсификаторов заслужили уже очень давно.

Также по теме...

О том, как Жуков не любил украинцев. (ч.1)

КАК ЖУКОВ УКРАИНЦЕВ ВЫСЕЛЯЛ

«Бабы ещё нарожают» – откуда и зачем взялась эта фальшивка

Маршалы Сталина. Георгий Жуков