Соединенные Штаты обладают необходимыми возможностями для противодействия российским зонам ограничения / блокирования доступа (A2/AD) на европейском театре, однако у них нет достаточного количества возможностей для фронтальной атаки на новые бастионы Москвы. Более того, американские военные слишком полагаются на военно-воздушные силы для ликвидации возникающих угроз.

«У нас есть средства, однако их совершенно недостаточно, тогда как скорость, с которой нам будет необходимо уничтожить пузыри зон ограничения и блокирования доступа A2/AD, чтобы получить возможность развернуть наши силы, будет зависеть от нашей способности атаковать эти силы A2/AD», — отметил в своем выступлении 29 июня в Центре стратегических и международных исследований генерал в отставке военно-воздушных сил США Филип Бридлав (Philip Breedlove). — В настоящий момент мы почти полностью зависим от наших военно-воздушных сил и возможностей нашей авиации в том, что касается решения проблемы A2/AD».

Однако возможностей одних военно-воздушных сил может оказаться недостаточно. Бридлав считает, что американские наземные силы должны играть свою роль при решении проблемы, связанной с угрозой, исходящей от российских зон ограничения и блокирования доступа. «Нам нужно иметь на земле больше высокоточных, хорошо защищенных ударных вооружений дальнего радиуса действия, — сказал Бридлав. — Нам нужны компактные возможности для противодействия компактным сетям ограничения и блокирования доступа, с которыми мы сталкиваемся».

Однако Бридлав ничего не сказал о том, будут ли подобные наземные силы соответствовать положениям Договора о ракетах средней и малой дальности (INF), запрещающим сторонам иметь запускаемые с земли баллистические и крылатые ракеты, радиус действия которых составляет от 500 до 5500 километров. Возможно, Бридлав имел в виду такие установки, которые соответствуют требованиям этого договора, то есть нечто похожее на российские комплексы «Искандер».

Бридлав также предположил, что НАТО должна изучить перспективы создания собственных наступательных возможностей с использованием зон ограничения и блокирования доступа. По мнению Бридлава, российские зоны A2/AD традиционно являются наступательными по своей природе, и поэтому Соединенные Штаты должны дать ответ такого же рода. «Создаем ли мы свои собственные возможности в области зон ограничения и воспрещения доступа?» — спросил Бридлав. «Это большое решение», — подчеркнул он.


По мнению Эвелин Фаркас (Evelyn Farkas), которая до недавнего времени была заместителем помощника министра обороны США по делам России, Украины и Евразии, Москва занимается модернизацией своих вооруженных сил — сравните с ситуацией в Соединенных Штатах, — и Кремль в течение десяти лет планирует инвестировать в развитие своих вооруженных сил около 700 миллиардов долларов, и это не столь значительная сумма. Однако Россия подходит стратегически к своим расходам. «Русские не занимаются модернизацией по всему спектру, — сказала Фаркас. — Они действуют весьма разумно и таким образом увеличивают свои возможности в некоторых ключевых областях, относящихся к обычным вооружениям, — речь идет о крылатых ракетах, системах противовоздушной обороны и т.д. И это создает для нас довольно большие проблемы».

Лайза Сэмп (Lisa Sawyer Samp), старший научный сотрудник Программы по изучению вопросов международной безопасности Центра стратегических и международных исследований (CSIS' International Security Program), считает, что отставание в возможностях Соединенных Штатов по сравнению с возможностями России является реальным, однако оно сфокусировано в Центральной и Восточной Европе. Москва просто не может соперничать с Вашингтоном по всему земному шару, как это когда-то делал Советский Союз. «Я хочу предельно ясно подчеркнуть, что российская военная машина — это не голиаф, — сказала она. — Она не способна превосходить возможности Соединенных Штатов на всех глобальных полях сражений. Однако она обладает самыми современными возможностями, которые — уже в их нынешнем состоянии — способны бросить вызов в региональном масштабе Соединенным Штатам и их союзникам».

По словам Сэмп, есть три ключевые области, в которых русские либо уже имеют преимущество, либо начинают его получать. Одна из этих областей — зоны ограничения и блокирования доступа, вторая область — военные действие с применением комбинированных сил, а третья — электронная война. «Эти возможности должны быть включены в число приоритетов будущего планирования и оснащения сухопутных сил».

В то время как американские и европейские официальные лица выразили тревогу по поводу российского бряцания ядерным оружием, Фаркас не верит в то, что российская доктрина «эскалировать, чтобы деэскалировать» обязательно сфокусирована на применении тактического ядерного оружия. «На самом деле это не так, это значит отрицать у вашего противника способность вмешаться в уже ведущиеся или неминуемые военные действия, что делает или хочет сделать российское руководство, — отметила Фаркас. — А ведь они могут использоваться киберсредства, они могут использовать космос, они могут делать все, чтобы, по сути, довести ситуацию до такой точки, когда Соединенные Штаты или европейские союзники скажут: „О, мы не подвергнем себя этому"».

Тем не менее, Фаркас признала, что «деэскалация» потенциально может включать в себя демонстрацию ядерного оружия или даже его применение. «Однако я не считаю, что это обязательно будет связано с ядерным оружием», — подчеркнула она.

Дейв Маджумдар — автор по вопросам обороны журнала National Interest.