Монополизация экономики США догоняет уровень СССР

Финист Фролов

Американские корпорации ведут войну против здорового конкурентного капитализма, и пока что одерживают в ней победу. Об этом пишет Джонатан Теппер (Jonathan Tepper), автор книги «Миф о капитализме: монополии и смерть конкуренции (The Myth of Capitalism: Monopolies and the Death of Competition):

https://www.zerohedge.com/news/2018-11-27/tepper-american-corporations-are-winning-their-war-capitalism

США уже далеко не та страна, какой её принято считать. Динамика развития слабеет, число прорывных инновационных компаний сокращается.

Эпоха стартапов, которые рождаются в гаражах Кремниевой долины и потом вырастают в корпорации, вроде Hewlett Packard и Google, уходит в прошлое.

Последние исследования показывают, что темпы основания новых компаний в США резко упали, и в целом падение продолжается уже четыре десятилетия. Более того, в последние несколько лет закрывается больше фирм, чем создаётся. И проблема в том, что закрываются в первую очередь стартапы.

Рождение и смерть компаний является жизненно важной частью экономического процесса. Гибель неэффективных компаний оздоравливает экономику, однако нормальной является всё же смерть «стариков», а не смерть «детей».

Особенно тревожно, что это происходит во всех секторах экономики, а не только в каких-то технологически стабильных, где мало возможностей для прорывного развития.

Если малым компаниям не дают вырасти, то это выгодно большим компаниям, которые в итоге занимают практически монопольное положение.

США повернули на этот путь в начале 1980-х, когда президент Рональд Рейган ослабил антимонопольное законодательство. Это, разумеется, ударило по малому и среднему бизнесу, которые были пожертвованы в угоду бизнесу крупному. Но поскольку Рейган сумел поднять темпы экономического роста, падение числа фирм не вызвало общего сокращения численности рабочих мест, и проблему тогда не заметили.

Тренд продолжился в 1990-е, и в 2000-е и 2010-е годы. В результате, за последние 20 лет концентрация производства привела к тому, что средний размер фирмы вырос в три раза. На рынке труда большинство рабочих мест теперь создаётся крупным бизнесом, а не мелкими предприятиями и стартапами. С 1978-го по 2011 год доля новых компаний на рынке труда упала с 3.4% до 2%.

Концентрация усугубляется тем, что в силу специфики некоторых отраслей конкурентными на международном уровне в них могут быть только крупные компании. Это верно для авиапрома, в котором доминируют такие гиганты, как Boeing и Airbus. Цена авиалайнера Boeing 787 составляет более $200 миллионов, и для его сборки нужны детали производства 45 различных компаний — такие цены и такую сложность обычный бизнес просто не может себе позволить.

В других случаях производство не такое уж дорогое, но вот разработка технологий требует гигантских вложений. Лишь очень небольшое число производителей микрочипов могут позволить себе тратить такие же суммы, как отраслевой лидер — корпорация Intel.

И всё-таки, характер, способствующий возникновению монополий, имеет меньшинство отраслей, а в большинстве случаев, чем меньше компания, тем выше её продуктивность.

Именно малые компании создают важнейшие инновации, которые открывают принципиально новые рынки. От малого бизнеса, в конечном счёте, зависит переход технологического прогресса на новые уровни.

Старые же компании в основном занимаются совершенствованием старых технологий. Практически все из них упираются в некий потолок развития, и далее растут только за счёт общего демографического роста рынка.

В современную эпоху «старики» отказываются просто так умирать. Вместо этого они стараются скупать более молодых, быстро растущих соперников. 5 крупнейших техногигантов — Google, Amazon, Apple, Facebook и Microsoft — приобрели 500 компаний за последние 10 лет.

Такие сделки продляют жизнь патриархам, но зачастую замедляют развитие поглощённых стартапов, что в целом бьёт по росту эффективности экономики. В хайтек-секторе это особенно заметно.

Тот же Google в 2013 году приобрёл знаменитую компанию Boston Dynamics и 8 других разработчиков роботов. Была предпринята попытка сколотить из этих стартапов некий единый отдел по робототехнике. Однако дело кончилось тем, что часть купленных фирм была закрыта, Boston Dynamics была продана японскому SoftBank, а общий отдел так толком и не заработал.

Крупные провалы мегакорпораций по части инноваций случались и в прошлом. Так, например, в одном из подразделений монополии Standard Oil в начале XX века был изобретён термальный крекинг нефти — важнейший процесс для производства бензина. Однако ход этому изобретению был дан лишь после разделения Standard Oil властями США в 1911 году.

Ещё более вопиющая история: в исследовательском центре PARC компании Xerox в конце 1960-х — начале 1970-х годов был фактически изобретён современный компьютер с интернетом, однако корпорация не получила от этого никаких прибылей, так как слишком увлеклась одной-единственной задачей копирования документов.

Большие компании хороши в том плане, что часто финансируют огромные исследовательские центры, давая заработки учёным и инженерам. Однако в конечном счёте, чем выше концентрация производства, тем ниже уровень инноваций, тем меньше их делается, тем чаще руководство их не замечает, как в упомянутом случае с Xerox.

В последние годы наблюдается сравнительная стагнация инвестиций в исследования и технологии, а также в новое оборудование — вместо этого крупные технологические корпорации выплачивают огромные дивиденды акционерам, поскольку сильно зависят от рынка акций.

Это говорит о том, что конкуренция в сфере хайтека настолько ослабла, что техногиганты могут позволить себе временно забыть о необходимости первоочередного развития технологий.

Монополизм — это последняя стадия капитализма, по словам Ленина. По закономерной иронии судьбы, наивысшего развития монополизация достигла в промышленности Советского Союза. Это стало одной из причин глубокого экономического кризиса и развала СССР.

По мнению Теппера, современные США приближаются к «советскому уровню» монополизации в ряде отраслей. Одной из них, между прочим, является сфера торговли — крупные торговые сети повсеместно вытеснили мелкие частные магазины, и это больно бьёт по доходам местных жителей, которые лишаются возможности заводить собственный бизнес.

Книга Теппера — очень хороший диагноз. Америка отказалась от того, что сделало её великой — от сильного конкурентного капитализма. Корпорации покупают политиков, политики убивают конкуренцию.

Трампу, чтобы «сделать Америку великой снова», стоило бы прежде всего заняться антимонопольной политикой, а не торговой войной с Китаем. Но Трамп не может этого сделать: среди монополистов — его спонсоры, и у них в кармане сенаторы и конгрессмены из обеих партий. Это главная проблема США, и пока решения не видно.