Тонька-пулемётчица. Женщина-палач, которую вычислили случайно

В сентябре 1978 года контролер швейной фабрики Антонина Гинзбург отправилась по делам в отдел кадров. Но прямо на улице к ней подошли люди в штатском. Неприметную пожилую женщину задержали, чему она сама была совсем не удивлена. Тридцать три года Тонька-пулеметчица ждала, что это случится.

Локотские палачи

Всего лишь год просуществовала т. н. Локотская республика, полуавтономная территория в тылу вермахта, включившая оккупированные немцами восемь районов Орловской, Брянской и Курской областей. Здесь летом 1942 года был запущен «тестовый проект» гитлеровцев по созданию самоуправленческой структуры для будущего рейхскомиссариата «Московия». Возглавил Локотское самоуправление известный коллаборационист Бронислав Каминский.

Бывший член ВКП (б), исключенный из партии в 1935 году за критику коллективизации, Каминский несколько раз отбывал ссылку. Последним местом, куда его сослали в начале 1941 года, был поселок Локоть, относившийся тогда к Орловской области (сейчас он входит в состав Брянской области). Здесь Каминский работал главным технологом на местном спиртзаводе.

4 октября 1941 года Локоть заняли гитлеровцы. Каминский тут же перешел на сторону оккупантов и был назначен заместителем обер-бургомистра Константина Воскобойника. Одновременно он стал и заместителем Воскобойника в созданной последним Народной социалистической партии России. Была сформирована и Русская освободительная народная армия (РОНА), подразделения которой участвовали в контрпартизанских рейдах гитлеровских войск. Когда Константин Воскобойник был смертельно ранен партизанами, Каминский сменил его на посту обер-бургомистра Локотского самоуправления.

В начале 1942 года в районе Локтя появилась молодая девушка. Звали ее Антонина, Тоня. Ей было всего 22 года – Антонина Макаровна Макарова, фамилия которой на самом деле была Парфенова или Панфилова, родилась 1 марта 1920 года в многодетной крестьянской семье. В школе по какой-то причине учительница, не проверив, записала Парфенову (Панфилову) Макаровой – по отчеству. На эту фамилию Тоня получила паспорт, а затем и комсомольский билет.

Когда началась война, девушка отправилась на фронт – добровольцем. Она служила буфетчицей и санитаркой в РККА, во время Вяземской операции попала в немецкий плен, но бежала и несколько месяцев скиталась по лесам вместе со своим спутником, красноармейцем Николаем Федчуком. Но потом пара вышла к селу Красный Колодец, где у Федчука жила семья. Там красноармеец оставил Тоню и девушка некоторое время ошивалась в селе, занявшись проституцией. В конце концов, недовольные сельские жительницы выпроводили девицу из Красного Колодца и Тоня попала в Локоть, где продолжила прежнее занятие от безвыходности.

Там, в Локте, Тоня Макарова и пришла в штаб коллаборационистов Бронислава Каминского. Немецкие офицеры, находившиеся при локотской вспомогательной полиции, предложили Тоне жалованье и комнату на местном конезаводе. Но требовалось поступить на службу и выполнять особые задания – расстреливать арестованных и пленных. Тоня согласилась. Ей вручили пулемет и перед первым расстрелом накачали водкой, чтобы не было страшно. Но во второй раз пить алкоголь перед казнью ни в чем неповинных советских людей Антонине уже не потребовалось.

Чтобы понять масштабы террора, развернутого предателями во главе с Каминским на территории Локотской республики, достаточно лишь указать, что «смертников» направляли к Антонине группами по 27 человек едва ли не каждый день. Иногда Антонине, которую в локотской вспомогательной полиции называли «Тонькой-пулеметчицей», приходилось выполнять свою кровавую обязанность по три раза в день.

Среди расстреливаемых были попавшие в руки немцев партизаны, члены их семей, а также просто мирные жители, которых казнили за мельчайшие провинности или для устрашения. Макарова не гнушалась тем, что после казни снимала с трупов понравившиеся предметы одежды. Всего «Тонька-пулеметчица» расстреляла около 1500 человек.

Сифилис спас от советского плена

Нелегкая служба палача заставляла Тоньку-пулеметчицу искать утешения в алкоголе. Выполнив свои служебные обязанности, она отправлялась в местный клуб, где пьянствовала с немецкими солдатами и «подрабатывала» в роли проститутки. Там Тонька-пулеметчица и заразилась сифилисом. Когда о болезни палача стало известно, немцы отправили ее в полевой госпиталь.

Пока Макарова лечилась в госпитале, советские войска успешно шли в контрнаступление. 5 сентября 1943 года Красная Армия освободила Локоть. Но предательницы Тоньки-пулеметчицы в это время в поселке уже не было.

Во время лечения Тоня стала любовницей немецкого ефрейтора, служившего поваром. Он тайно вывез девушку в своем обозе на территорию Польши. Но там ефрейтор погиб, а Тоня была отправлена немецкими властями в концлагерь, находившийся в городе Кенигсберге.

В 1945 году, незадолго до Великой Победы, Красная Армия взяла Кенигсберг. Тонька Макарова назвалась советской медицинской сестрой, служившей с 1941 по 1944 годы в 422-м санитарном батальоне. Она предъявила украденный у реальной медсестры военный билет и, учитывая неразбериху военного времени, устроилась медицинской сестрой в советский госпиталь.

Так гитлеровская приспешница и проститутка из Локотской республики не только спасла свою жизнь, но и легализовалась в почетном статусе медсестры советского военного госпиталя.
 

Фронтовичка и жена красноармейца

Молодая медсестра прекрасно понимала, что нужно еще больше себя обезопасить. Поэтому, когда с ней познакомился молодой сержант Виктор Гинзбург, раненый при штурме Кенигсберга, она тут же согласилась на его предложение выйти за него замуж, и через несколько дней пара расписалась. Естественно, Макарова взяла фамилию мужа – Гинзбург. Теперь никто бы и не поверил, что медсестра-фронтовичка, жена раненого красноармейца еврейского происхождения Гинзбурга, могла бы служить немцам.

Красноармеец Виктор Гинзбург был родом из города Полоцка в Белоруссии. Вся его семья, евреи по национальности, во время оккупации была убита гитлеровцами. Нацистов Гинзбург ненавидел, но и в кошмарном сне не мог предположить, что каждый вечер ложится в одну постель с одним из самых кровавых гитлеровских палачей, с Тонькой-пулеметчицей.

Вскоре Гинзбурги переселились из Калининградской области в Лепел – в Белоруссию, поближе к родине Виктора. Здесь у Виктора и Антонины родились две дочери. Семья жила счастливо, пользовалась большим уважением окружающих: как же, и муж – герой-красноармеец, и жена – фронтовичка, медсестра, спасала раненых советских солдат. В местном музее фотографии Виктора и Антонины Гинзбург были установлены на стенде в память о Великой Отечественной войне. Фото Виктора, раненого при штурме Кенигсберга и честно прослужившего в Красной Армии, находилось там вполне заслуженно. А вот фото Антонины… Но тогда о прошлом женщины никто не знал – ни муж, ни две дочери.

Работала Антонина Гинзбург контролером на швейной фабрике, причем трудилась хорошо и, опять же, ее фотографии частенько размещали на доске почета. Выступала в школах – рассказывала советским пионерам, как это страшно – воевать, как это хорошо – любить свою Родину. Антонину Гинзбург уважали, хотя и была она женщиной малообщительной, так и не обзаведшейся подругами.

Тридцать лет поиска

Органы государственной безопасности приступили к поискам Тоньки-пулеметчицы сразу после освобождения Локтя в сентябре 1943 года. Однако опрошенные смершевцами местные жители мало что могли рассказать о палаче-предательнице. Знали ее как Тоньку, говорили, что ей был примерно 21 год, волосы темные, по происхождению скорее всего москвичка или из сельской местности Московской области. На этом все сведения и заканчивались.

Советские контрразведчики решили, что Тоньку-пулеметчицу гитлеровцы забрали с собой во время отступления, а далее следы ее могли потеряться где-то в Германии, Польше, да мало ли где еще. В конце концов, дело Тоньки-пулеметчицы было сдано в архив. Казалось, что надежды ее найти нет никакой.

Успокоилась и сама Антонина Макарова-Гинзбург. Уже потом она признавалась: первые десять лет еще побаивалась неожиданного стука в дверь, потом уже перестала на него реагировать, так как решила, что прошлое окончательно забыто и ей больше ничего не грозит. Возможно, ей бы и удалось уйти от советского правосудия, если бы не нелепый случай.

Николай Иванин в годы войны служил начальником локотской тюрьмы. Как и Антонине, ему удалось избежать ареста. После войны он прятался тридцать лет, но в 1976 году в Брянске на городской площади один мужчина набросился на Иванина и завязал с ним драку. Подоспевшим милиционерам «хулиган» заявил, что бросился на Иванина потому, что он – полицай, бывший начальник локотской тюрьмы. Иванина стали допрашивать и в числе прочего он рассказал о женщине-палаче, с которой некоторое время состоял в интимной связи. Он сказал, что ее звали Антонина Анатольевна Макарова – ошибся в отчестве. Но контрразведчики начали поиск Макаровой.

Проверили около 250 гражданок Советского Союза подходящего возраста (1918-1923 годов рождения) с именем Антонина Макарова. Но Тоньки-пулеметчицы среди них не было. Ведь при рождении она была записана Парфеновой (Панфиловой), а после бракосочетания получила фамилию Гинзбург.

Казалось, судьба опять улыбается предательнице – контрразведчики уже собирались свернуть поиски, когда некий товарищ Макаров заполнил в том же 1976 году анкету для выезда за границу. В анкете Макаров указал шестерых братьев и сестер, подчеркнув, что все они носят фамилию Парфеновы (Панфиловы), кроме сестры Антонины Гинзбург, которая была в девичестве записана Макаровой.

Странный факт насторожил сотрудников КГБ. Они проверили Антонину Гинзбург. Но это была уважаемая женщина – ветеран Великой Отечественной войны, медсестра госпиталя, да еще замужем за евреем-красноармейцем. Тем не менее, Антонину Гинзбург решили проверить. В Лепель срочно выехали сотрудники органов госбезопасности. Они установили слежку за женщиной, но через неделю ее сняли.

Арест и казнь

На протяжении целого года контрразведчики собирали данные о Тоньке-пулеметчице. Антонину Гинзбург вызвали в военкомат Лепеля якобы для заполнения данных для награждения ее как ветерана. Тонька-пулеметчица, привыкшая к подобному вниманию, ничего не заподозрила. Но в военкомате под видом сотрудника с ней побеседовал контрразведчик. Она не смогла назвать ему места дислокации воинских частей, где она служила, судя по ее военному билету. Не ответила и на вопрос об именах командиров. Но и это не было уликой – мало ли, все же женщине под шестьдесят лет, а война закончилась более тридцати лет назад. Да и многие хотели стереть из памяти те страшные события.

Но наблюдать за Антониной продолжали. В июле 1978 года сотрудники КГБ привезли в Лепель свидетельницу расправ в Локте, которая из окна увидела и опознала Антонину. Затем привезли еще двоих свидетельниц. Все они также указали на Антонину, после чего чекисты решили ее взять. На арест Антонина отреагировала спокойно. Она понимала, за что ее арестовывают, но рассчитывала, что все сойдет с рук – прошло 30 лет, многие полицаи давно были амнистированы. Однако срок давности для таких военных преступников, как Тонька-пулеметчица, предусмотрен не был.

Виктор Гинзбург, когда ему сказали правду о жене, взял двух дочерей и навсегда покинул Лепель в неизвестном направлении. Он был поражён тем, что его супруга оказалась гитлеровским палачом, убившим полторы тысячи советских людей. Саму Тоньку-пулеметчицу приговорили к смертной казни и расстреляли 11 августа 1979 года.