MH17: если бы официальная версия была правдой, мы давно увидели бы доказательства. (Halo noviny, Чехия)

фото © РИА Новости, Андрей Стенин

У голландского профессора нетрадиционный для Запада взгляд на ситуацию с катастрофой МН17. В интервью он говорит о противоречиях, окружающих эту историю, и о том, что судебный процесс сфабрикован. История с МН17 ― это форма западного натиска на Россию, поворотный пункт новой холодной войны, уверен ученый.

Владимир Франта (Vladimír Franta), Роман Блашко (Roman Blaško)

Интервью с профессором Кейсом ван дер Пейлом (Kees Van Der Pijl), автором книги о сбитом самолете MH17.

В 2014 году на Восточной Украине был сбит малазийский самолет. В трагедии, произошедшей с рейсом MH17, немедленно обвинили Россию. Расследование катастрофы все еще не завершено. И хотя виновный окончательно не установлен, Российская Федерация вынуждена противостоять политике санкций. 23 октября в Гааге прошла небольшая конференция под названием «Катастрофа MH17, или в чем ошибается следствие». Со вступительным словом там выступил профессор Кейс ван дер Пейл, автор книги «Трагедия рейса MH17. Украина и новая холодная война». Также на конференции выступила автор фильма «MH17, призыв к справедливости» Яна Ерлашова. В рамках конференции состоялась дискуссия с присутствующими. Все это транслировалось в прямом эфире в социальных сетях. Мероприятие организовала Международная платформа «Глобальные права мирных людей».

Haló noviny: Господин профессор, Вы могли бы коротко рассказать, что случилось с самолетом MH17, сбитым на Восточной Украине?

Кейс ван дер Пейл: Во-первых, я могу рассказать вам, как я подошел к своей книге. В ней я в первую очередь концентрируюсь на контексте, в котором произошла трагедия. Собственно крушение сбитого самолета — это только половина истории. В своей книге я прежде всего подчеркиваю тот факт, что у нас идет новая холодная война.

Процессы активизировались, когда к власти в Российской Федерации пришел Владимир Владимирович Путин. Политикам на Западе не понравилось, что новый российский президент начал приводить дела в своей стране в порядок «директивными методами». Отсюда и обеспокоенность Запада, ведь он видит, что Путин в реализации своих планов добивается успехов.

— А Вы можете сказать, кто из-за кулис командует в этой войне?

— Если вы хотите конкретики, то скажу: ясно, что это силы, которые образуют оппозицию Дональду Трампу. Он попытался снять с Соединенных Штатов своеобразный военный груз. Против него выступили весь ВПК, СМИ и университеты. Но к этому лагерю войны также нужно причислить политическое руководство демократов.

— Кто больше всего выиграл от того, что был сбит MH17?

— Знаете, разобраться тут непросто. В своей книге я пока не пришел к однозначному выводу. Перед катастрофой начался очередной виток антироссийских американских санкций. Главное, что не устраивает США, — это поставки российского газа в Европу. Определенная ирония заключается в том, что сначала Европейский Союз без восторга отнесся к американским санкциям, и не все его члены стремились их поддержать. ЕС просто не был склонен прибегать к санкциям. Однако когда самолет MH17 рухнул на землю, европейские государства уже были просто вынуждены, как говорится, выступить единым фронтом.

И это один из очень важных аспектов проблемы. Следующей жертвой пал газопровод «Южный поток», который планировался в Черном море. Проект забуксовал, а затем от него просто отказались. Это «непрямое» следствие политики Запада, который таким образом ответил на крушение боинга над Украиной. Но ради справедливости скажу, что вполне вероятно, что все это лишь стечение обстоятельств, и мы не должны всеми правдами и неправдами отыскивать тут причинно-следственную связь.

Хотя если уж мы ее видим, а выводы напрашиваются сами, то главным следствием крушения самолета, пожалуй, я считаю те, о которых уже рассказал.

— Почему же так трудно установить виновного в произошедшем?

— Вы правы. Это непросто. Но, по-моему, с официальной версией, которую органы объявили мировой общественности, что-то не так. Она неправильная.

— Почему же она неправильная?

— Потому что основана на сиюминутных обвинениях России, которые прозвучали еще до того, как мы начали узнавать подробности катастрофы. Впоследствии нас информировали о катастрофе весьма сомнительным образом, «размыто». То есть официальная версия совершенно неудовлетворительна.

Говорят, что над местом крушения в тот момент находился американский спутник, и от него точно не ушла ни одна деталь. Оттуда было видно все. Однако американцы не обнародовали никаких данных с этого спутника. Почему?

— Доказательства утаиваются?

— Это один из множества неясных моментов. Этот феномен тоже противоречит официальной версии, не так ли? Если бы официальная версия была правдой, и украинские мятежники были бы именно такими, какими их преподносит Запад, то мы уже давно по телевидению увидели бы доказательства. Нам рассказывали бы о них в лучшей и самой убедительной форме каждый день. Однако пока все остается в области голословных предположений. Я также хочу отметить украинское вето в процессе расследования. Как правило, одна из сторон пользуется правом вето только тогда, когда ей нужно скрыть что-то очень важное. А если ни о чем таком речи не идет, то зачем им обязательно это вето?

— Вы можете рассказать о других противоречиях, окружающих эту историю?

— К другим странностям можно отнести украинское заявление о том, что в тот день не работал авиационный радар. Но было доказано, что радары работали. Также Украина сообщила, что в то время в воздухе не было истребителей. Однако нам известно от сотен людей, что они там летали и их видели. А вот что касается достойных доверия свидетелей, которые подтвердили бы, что видели, как БУК сбил самолет, нам о таких неизвестно. О несостоятельности отстаиваемой западными следователями официальной версии говорят и разные другие детали, казалось бы, малозначительные.

— Ваша книга вышла на немецком и русском языках, а также на английском.

— Кстати, готовится к выходу португальский (бразильский) перевод.

— Так какого мнения Вы придерживаетесь, с какой точки зрения смотрите на произошедшее?

— История с MH17 — это форма западного натиска на Россию. Цель — вырвать Украину из российской сферы влияния. В этом заключается смысл всего этого «проекта», «протолкнуть» который с успехом помогла история с MH17, которая является частью в общей картине «западного наступления на Россию». Все это связано также с инцидентом, известным нам как российско-грузинский конфликт, произошедший в 2008 году. Вы, наверное, помните проблемы, которые возникли с двумя регионами — Абхазией и Южной Осетией. Запад начал давить на Россию еще до катастрофы боинга. Владимир Путин в свое время предупредил Запад, что не стоит провоцировать Российскую Федерацию. Особенно опасны провокации у самой российской границы и на границах бывшего СССР. Только благодаря Германии и Франции Грузия не вошла в НАТО, как и Украина. Эти страны не получили даже приглашения.

Гражданская война на Украине, спровоцированная Западом, — это трагедия как для Украины, так и для Донбасса. Эти регионы все глубже погружаются в бедность. Теперь мало что осталось от когда-то цветущей Украины. И самое печальное тут то, что Украина в свое время была промышленным центром всего бывшего Советского Союза.

— Почему Запад преподносит Путина как страшного и кровожадного политика?

— В 2014 году состоялся саммит НАТО в Уэльсе. На повестку предлагалось вынести тему Афганистана. Но для итоговых заявлений и для инвесторов в ВПК это было «слабовато». Путин же пригодился в качестве прототипа врага. ООН в данном случае совершила оплошность.

— Можно ли в ближайшее время ожидать позитивных сдвигов? Может ли процесс в международном суде быть объективным?

— Судебный процесс сфабрикован и ужасен по своей сути. Лично я ничего положительного не ожидаю. Нам не остается ничего другого как надеяться, что новый президент Украины Владимир Зеленский сумеет прийти к определенному взаимопониманию с Российской Федерацией. Но, зная, какие люди стоят за Зеленским, кто его окружает, я настроен скорее скептически. Мне мало что известно о текущих событиях на Украине, поэтому я ограничусь тем, что уже сказал.