Болгария научилась верить России. Но это ей не поможет. Ирина Алкснис

Болгарские власти продемонстрировали впечатляющую оперативность в реакции на высказанное на высшем уровне недовольство Москвы.
Стоило Владимиру Путину заявить, что София сознательно затягивает реализацию "Турецкого потока" на своей территории, как (уже несколько часов спустя) болгарский премьер-министр заверил, что задержки связаны исключительно с "обязательными процедурами" Евросоюза. Также Бойко Борисов выразил надежду на благополучный запуск проекта.

Комментарий премьера не только не противоречит, но и скорее подкрепляет мнение российского президента о том, что продолжающиеся проволочки, видимо, связаны с "давлением со стороны". Болгария вынуждена постоянно подтверждать, что является — опять-таки в формулировке самого Борисова — "таким лояльным и сильным членом НАТО и ЕС". А это, разумеется, плохо сочетается с реализацией стратегического проекта в области энергетики, завязанного на Москву.

Проблема в том, что слишком уж раздражать Россию волокитой для Софии тоже не выход. Путин прямо сказал, что если болгарские власти не хотят ускорить работу по "Турецкому потоку", то Москва найдет другие пути его реализации в Южной Европе.

Болгары как никто другой знают, что подобные слова со стороны Кремля не пустая угроза. Печальная судьба "Южного потока", который, будь он реализован, сделал бы Болгарию важнейшим газовым транзитером, служит тому постоянным напоминанием и подтверждением.

Если уж в 2014 году, когда обреченность и скорый крах России были очевидны всей Европе, Москва поломала навязанную ей игру, то спустя пять лет надежды на то, что Кремль будет бесконечно терпеть бюрократическое крючкотворство Болгарии, тем более иллюзорны.

Софии не приходится сомневаться в том, что Москва выполнит свое обещание.

Произошедший обмен репликами, как и все еще продолжающаяся история с новым газопроводом по территории Болгарии, преподает двойной урок, причем не только для Софии, но и для многих других европейских (да и мировых) столиц.

Во-первых, важна формирующаяся у них привычка верить Москве.

Иронично, что закрепление условного рефлекса на ситуацию "если Россия сказала, то так и сделает" лучше происходит на негативном опыте. Там, где долгое время не срабатывали многочисленные "пряники" в виде уговоров, льготных условий и разнообразных "плюшек", все пошло куда бодрее, когда основным инструментом стал "кнут".

Собственно, столь быстрая реакция болгарского премьера на слова Путина как раз и подтверждает прогресс в данном вопросе.

Ну а во-вторых, не менее важное следствие происходящего — осознание, местами весьма болезненное, истово прозападными государствами Восточной Европы немудреной истины, что суверенная политика всегда выгоднее старательного угождения выбранному сюзерену.

Пять лет назад Болгария благодаря усердию перед Брюсселем и Вашингтоном потеряла "Южный поток". Замечание Путина недвусмысленно намекает, что теперь София в нескольких шагах от утраты и "Турецкого потока".

И в общем, можно было бы понять болгарские элиты, боящиеся поднять голос в защиту национальных интересов, — ведь их страна столь ничтожна и слаба по сравнению с великими державами Запада. Вот только рядом есть совсем иные примеры. Некоторые государства Восточной Европе вместо того, чтобы занимать жалкую позицию "мы маленькие, бедные и слабые, у нас нет возможностей сопротивляться распоряжениям американцев и ЕС", вполне успешно лавируют, ставя во главу угла собственные интересы. И что характерно, результаты подобной политики у них в разы лучше, чем у действительно бедствующей Болгарии, всю себя отдавшей ради светлого европейского будущего.

Есть Польша, которую никак нельзя упрекнуть в симпатии к России, но не поспоришь, что Варшава ведет самостоятельную политику, ничуть не боясь раздражения ЕС. Есть Венгрия, делающая то, что считает нужным, и никакое недовольство извне ей не указ. В конце концов, есть маленькая небогатая Сербия, которая, несмотря на все давление со стороны Запада, отказывается отрекаться от глубокой связи с Россией — и это уже сколько лет не влечет для Белграда никаких фатальных последствий.

Теперь ситуация вокруг болгарской части "Турецкого потока" начинает вызывать прямо-таки клинический интерес: рискнут ли власти страны в кои-то веки отстоять национальные интересы или же доведут свое пресмыкательство перед "вышестоящими структурами" до логического конца, потеряв и эту трубу.

В случае последнего варианта Болгария, конечно, превратится для всего мира в памятник отказа от суверенитета как национальной идеи и последствий, к которым это приводит. Тоже по-своему интересно и полезно — для окружающих.