Александр Роджерс: О насилии в США и о «Black Lives Matter»

«Профессиональные борцы за права негров» не борются против угнетения, а являются частью системы угнетения, инкорпорированы в неё. В частности, помогают Демократической партии набирать голоса и сохранять власть, фактически поддерживая таких упырей и коррупционеров, как Клинтон и/или Байден.

А теперь давайте заварим чашечку кофе и начнём серьёзный разговор по теме «Black Lives Matter».

На самом деле лозунг «BLM» изначально лживый. Потому что угнетение в американском обществе давно происходит не по расовому принципу. И как пел Айс-Ти, «когда разговор заходит о бедных, то ничья жизнь не важна».

Существует ли расизм в американском обществе? Безусловно. Но он не только против негров (в русском языке у этого слова нет негативной коннотации), но и против азиатов, ирландцев, итальянцев, жителей Латинской Америки и так далее.

Однако любые попытки говорить «All lives matter» («Все жизни важны») вызывают истерики у «профессиональных негров», зарабатывающих политические очки на эксплуатации темы рабства. Как уже давно усвоили некоторые народы, быть профессиональной жертвой может быть очень выгодно.

На самом деле «профессиональные борцы за права негров» не борются против угнетения, а являются частью системы угнетения, инкорпорированы в неё. В частности, помогают Демократической партии набирать голоса и сохранять власть, фактически поддерживая таких упырей и коррупционеров, как Клинтон и/или Байден.

По прямой аналогии разделение заключённых в тюрьмах на «белое братство», чёрных, латиносов и азиатов только помогает тюремной администрации, позволяя манипулировать разделёнными группировками и облегчая ей контроль над общей ситуацией в тюрьме.

Вообще любые борцы за права меньшинств (расовых, сексуальных, религиозных и так далее) по факту помогают угнетению. Потому что не требуют равенства, а добиваются позитивной дискриминации – чтобы их меньшинство получало привилегии.

И по факту уже несколько десятилетий строго наоборот – во многих вопросах для негров действует позитивная дискриминация, это они привилегированный класс. Потому что при прочих равных из белого и негра уволят скорее всего белого, чтобы не обвинили в расизме и дискриминации.

Например, в каждом фильме и в каждой компьютерной игре должны быть геи, негры и «сильные женщины»(тм). Даже если фильм про скандинавских викингов пятого столетия, а игра про Чехию пятнадцатого века.

Привилегии для чёрных, привилегии для геев, привилегии для феминисток (заметьте, не для женщин вообще, а именно для феминисток!) и так далее. Это на самом деле раскалывание общества, а не борьба за равенство.

Меньшинство – это ресурс. Это голоса избирателей, это актив на уличных мероприятиях, это мобилизационный политический потенциал. Его можно продать или обменять на ништяки – на должности, звания или банально на деньги.

И реально решить проблему людей – это профессиональным борцам за права не нужно. Проблема делает человека зависимым, управляемым.

Ты негр – вот тебе пастух из числа борцов за права негров. Ты женщина – вот тебе феминистский лидер. Ты гей – вот тебе борец за права ЛГБТ или SJW.

С профсоюзами, кстати, аналогичная тема – это ещё итальянская мафия в двадцатые годы прошлого столетия просекла (если не раньше). Например, профсоюз портовых рабочих – это возможность шантажировать владельцев грузов, требуя взяток.

Некоторые украинские «профессиональные левые» окучивали даже бабушек на рынках, создав «профсоюз работников розничной торговли». Как говорил Родион Раскольников, «десять бабушек уже рубль».

Кстати, все такие «профессиональные левые» до сих пор спокойно живут на Украине, их никто не преследует, да и они со своей стороны никак не выступают против нацистского режима (а некоторые и вовсе прямо находятся на содержании у СБУ).

Если подумать, то многие профессиональные продавцы «классовой борьбы» также не заинтересованы в ликвидации неравенства, как и борцы за права негров или феминистки. Но мы отвлеклись.

Просто зафиксируем, что решать проблемы для профессиональных борцунов – не выгодно. Они тогда останутся без паствы, без ресурса.

Лет двенадцать назад я написал монографию об этнических мафиях на основе работ полицейского социолога и конфликтолога Бруэра. Бруэр чётко доказывал (с массой примеров и фактов), что существование этнической мафии возможно только до тех пор, пока есть притеснение по этническому признаку.

Итальянцев притесняют и обижают? Вон есть дон, пойди, поцелуй ему перстень, он защитит тебя и от полиции, и от несправедливости. А взамен ты будешь должен «услугу».

На этой основе существуют любые группировки этнической преступности – триады, тонги, якудза, итальянская и ирландская мафия, русские и еврейские группировки в Америке, банды кавказцев в России (кстати, постепенно исчезающее явление, именно ввиду отсутствия угнетения по этническому принципу) и так далее.

Убираешь сегрегацию – постепенно исчезают и мафиозные структуры. Большинство граждан предпочитает быть законопослушными, и бандитским группировкам становится сложно вербовать новых боевиков в свои ряды.

Как говорил Максим Горький, «уничтожьте гомосексуализм – и нацизм исчезнет».

Так и здесь – причина насилия вовсе не в цвете кожи.

Есть ли полицейский беспредел в США? Безусловно!

Распространяется ли он только на негров? Нет, конечно.

Если покопаться в бумагах, то легко можно найти случаи, когда, например, негритянский полицейский убивает безоружную белую женщину – и это сходит ему с рук точно так же, как если бы белый коп убил негра.

То есть корни полицейского насилия вовсе не в расовом вопросе. А в самих принципах, на которых построена американская полиция.

Однако тут есть ещё один неприятный нюанс. Критики полиции говорят о чрезмерно милитаризированных тренировках копов, о том, что те зачастую сначала стреляют, а лишь затем спрашивают.

Но пока на руках у населения 400 миллионов стволов, в том числе автоматических, полиция и не может действовать иначе. Иначе она попросту будет умирать. Стреляй первый или умри. На Диком Западе не может быть по-другому.

Решение есть, но оно не нравится ни демократам, ни республиканцам. Поэтому решения не будет и насилие продолжится.

Александр Роджерс