Французское топтание святынь

Вольтерьянская идеология так называемого «французского просвещения» требует топтать и осквернять нормы, традиции, и святыни. Свои святыни во Франции давно растоптали. Принялись за чужие.

Идеология, навязанная Европе лево-либеральными наследниками так называемого французского «просвещения», основана на яростном отрицании нормы. На ненависти к ней. Норма представляется авторитарно-жёсткой, крадущей свободу, а свобода в либеральной идеологии – это альфа и омега, абсолют, единственно почитаемый смысл. То, ради чего майдауны скакали под стенами Бастилии 14.07.1789, то, ради чего жгли людей живьем в лихом мае 1968. Норма же трактуется, как свод отживших и прокисших правил, посему любая попытка рассказать «Что такое хорошо и что такое плохо» влечёт за собой неистовый вопль: «Рашен калюжен! Вы советскую цензуру хотите!»

Бывают обвинения и пострашнее – так, гомофобию левачье представляет чем-то вроде фашистского мировоззрения, лицемерно замалчивая, что самый первый фашистский переворот совершил гомосексуалист Робеспьер. Где властвуют лево-либералы, там нормы нет – она в загоне и в пролёте, она разрушена, как Бастилия. Она неполиткорректна.

Вольтерьянствующие наследнички либерального «просвещения» и якобинские недобитки отводят норме место на свалке мироздания рядом Библией, житиями Святых и другими вековыми основами иудео-христианской цивилизации. Здравый смысл – там же. Размыты рамки, а вся эта болтовня об «окне Овертона» выглядит как пустое колыхание воздуха – то окно давно выбито, а по стёклам скачут начиная с лихого мая-1968 банды левацких погромщиков.

Напомню — Джозеф Овертон сформулировал технологию, которая постепенно делает привычной любую запретную или неприемлемую идею, что и произошло в случае избранием левачья в западные парламенты, с введением льгот и пособий для тунеядцев, с легализацией однополых союзов.

Как же так вышло? А просто беснующаяся студота Парижа-1968 подросла и пришла к власти в ЕС. Ныне она уже даже постарела, но воспитала новое поколение себе на смену — таких, как Макрон и его малолетняя массовка. Они желают разрушить всё, что создавалось и пестовалось столетьями. Им противна всякая нормальность. Им ненавистны взращенные веками традиционные ценности всех мировых религий. Макронята жаждут разрушать. Разрушать. Гадить. Топтать. Ломать. Осквернять.

Извращённый ум макронят алчно требует пикантной, особливой тухлятины. Идеологи и кумиры лихих 60-тых – Сартр, Виан, Пиаф, Саган, Гейнсбур, Годар, Бунюэль – дают им образчики этой тухлятины. Существам с «нетрадиционными» ориентациями (не только половыми, но и социокультурными) не нравится классическое искусство — оно для них пресно и маловыразительно. Им хочется излома, истерики, безумия, мерзости. Недаром гомосексуалисты тяготеют к эстетике нацизма.

Однако же их привлекает вовсе не прямолинейное пруссачество 3-го Рейха, а патологичные изыски миттерановской 5-той Республики. Именно Миттеран довел эстетсво нацизма до максимума. И уж, конечно, их безумно раздражает Россия – это царство победившей Нормы. Отсюда такая маниакальная русофобия европейской мультикультурной лево-либеральной мрази.

Для либералов, демократов, социалистов, троцкистов, анархистов, и прочих представителей миттерахнуто-клинтонутой мультикультурно-толерастической помойки всё нормальное представляется диким и омерзительным. Отжившим, старомодным, скучным и бессмысленным. Им не нужна Норма, ибо она для них не является мерилом! И зачем им оно вообще надобно – это мерило? Свобода – вот краеугольный камень лево-либерального мультикульти. Свобода — это булыжник. Им можно выбивать окна и разбивать черепа. Как они это делали в июне 1789 и мае 1968.

Свобода от. Не для, а именно – от. От морали. От смысла. От Бога, в конечном итоге. Не работать. Жить чисто для удовольствия. Чтобы не надо было трудиться. Чтобы не было запретов. Чтобы всё было можно — и всё нахаляву.

Секс – особым важным пунктом. Чтобы менять партнёров и путаться в гендерной самоидентификации. Вчера – мальчик, сегодня – девочка, завтра – овечка, послезавтра – робот. Либертэ! Эгалитэ! ЛГБТ!

Последыши Вольтеров, Даламберов и Робеспьеров думали, что так будет продолжаться вечно? Они думали, что весь мир будет без конца смотреть, как они безнаказанно оскверняют все традиционные ценности? Они жестко ошиблись.

Имам Ниццы, после теракта, унесшего жизни троих христиан, заявил: «Сегодня я — христианин».
Французы, после теракта, унесшего жизни троих христиан, заявили: «Сегодня мы — ШарлиЭбдо».

Почувствуйте разницу.