Самое крупное ограбление банка в Российской империи (сыщик Кашко против «варшавских воров»)

В рождественские праздники 1916 года в Харькове был ограблен Банк Харьковского Общества взаимного кредита приказчиков. Грабители унесли просто неслыханную сумму денег. Никогда прежде Российская империя не знала ничего подобного. В оставшиеся несколько месяцев существования империи «рекорд» так и не был «побит».  

Газета «Южный край», 29.12.1916г.

 «В банк грабители проникли через нежилую мастерскую соседнего двора, примыкавшей к банку. Сперва они пробили 1,5м каменную стену. Затем с помощью газовой горелки выжгли отверстие в сантиметровой металлической стене несгораемой кладовой банка. Проникнув в хранилище, они взломали находящуюся там кассу. Начальник харьковского сыскного отделения Лапсин лично выехал на место преступления».

Харьков. В ограбленном банке

Лапсин ходил по ограбленной кладовой и всё более изумлялся: несгораемые шкафы не были грубо взломаны – они были аккуратно распаяны и распилены. И прямо на полу на ворохе брошенной грабителями грязной одежды лежали горелки, кислородные баллоны, банки с кислотами, хитроумные свёрла из сверхпрочной стали, электрические пилы, аккумуляторы.

Даже на первый взгляд стоимость брошенного как ненужный хлам воровского инструмента тянула на несколько тысяч рублей. В распоряжении воров были несколько дней, они явно никуда не торопились – откуда же такое расточительство? Непонятно.

В соседней комнате Лапсина ждал несчастный директор банка.
- Сколько денег унесли? – задал свой первый вопрос Лапсин.
- 30 тысяч, - со стоном ответил директор, - да тьфу на них! Они унесли процентные бумаги! На 2,5 миллиона!!!
- Сколько?! – Лапсину показалось, что он ослышался.
- 2,5 миллиона рублей, - прошептал убитый горем банкир.
Понятно, что на фоне 2,5млн. несколько тысяч (стоимость брошенного ворами инструмента) – жалкие копейки.

29 декабря новость об ограблении Харьковского банка была размещена на первых полосах всех центральных газет. В тот же день Николай II вызвал министра внутренних дел Протопопова и высказал своё желание в самые короткие сроки услышать, что дело раскрыто, преступники пойманы. Раскрыть преступление было поручено А.Ф. Кошко. 

Легендарный Кошко

Аркадий Францеич Кошко (1867-1928) с детства мечтал стать сыщиком. Окончив юнкерское училище, он уже через год вышел в отставку чтобы поступить на службу в рижскую полицию. Сотни молодых людей, начитавшись книг о Шерлоке Холмсе и Мегрэ, приходят служить в полицию, чтобы столкнувшись с печальной прозой службы, оставить её навсегда. Но Аркадий Кошко остался в полиции и оказался в ней как нельзя кстати, он был просто прирождённым сыскарём.

В 1899 Кошко – начальник рижской сыскной полиции; в 1906 – помощник начальника сыскной полиции Санкт-Петербурга; в 1908 – начальник московской сыскной полиции; в 1915 – глава сыскной полиции России.

Кошко внедрял в практику все достижения современной криминалистики, ввёл дактилоскопирование и фотографирование преступников, сохранение образцов их почерков. В 1913 г. в Швейцарии на международном съезде криминалистов русская сыскная полиции была признана лучшей в Европе.

К 1916г. Кошко уже давно не работал «в поле», но директор Департамента полиции вызвал его и лично попросил «тряхнуть стариной».

Из воспоминаний Кошко

«Утром 28 декабря я получил шифрованную телеграмму из Харькова за подписью Лапсина об ограблении Харьковского банка с описанием обстоятельств преступления и сразу понял, что к делу причастны т.н. «варшавские воры».

(«Варшавские воры» - в подавляющем большинстве выходцы из Польши, ведут широкий образ жизни, на мелочи не размениваются, объектами краж выбирают только значительные ценности, тщательно готовят преступление, не жалея при этом средств, в работе используют самые передовые технологии и дорогостоящие инструменты, которые не жалея бросают на месте преступления.)

В Харьков я отправился, взяв с собой фотографии 20 наиболее известных «варшавских воров» и агента Линдера. Этот молодой человек обладал актёрским талантом и с лёгкостью мог выдать себя как за человека из общества, так и за бродягу, подделывал подчерки, имитировал любой иностранный акцент и даже говоры жителей отдельных губерний.
31 декабря мы прибыли в Харьков».

Лапсин докладывает

- У преступников явно был сообщник в банке: грабители взяли не первые попавшие бумаги, а наиболее ценные, акции недавно прогоревшего Торгового банка раскидали по полу. Из всех работников банка подозрение вызывает некто Дзиалтовский. Мы проверили: на день ограбления у него железное алиби, однако мастерская, через которую преступники проникли в банк, находится во дворе дома, в котором живёт Дзиалтовский. Грабители явно работали не один день, но Дзиалтовский ничего подозрительного не заметил. Как заподозренный в соучастии он временно задержан и арестован.
- Вы всё правильно сделали, - одобрительно кивнул головой Кошко и поднялся, - Линдер, возьмите фото, что мы взяли с собой и обойдите все гостиницы города: грабители пробыли в Харькове несколько недель, где-то же они должны были жить!  И ещё: нам нужно фото Дзиалтовского.
- Уже готово, - Лапсин положил на стол перед Кошко фотографическую карточку.
Вечером Линдер докладывал, что в одной из гостиниц опознали троих из двадцатки, но особенно  успешным был визит в гостиницу «Бристоль».  

Лакей гостиницы «Бристоль»

- Этот и этот, - лакей отложил два снимка, - жили у нас почти месяц, съехали перед самым рождеством. Этот, - лакей ткнул пальцем в фото Дзиалтовского, - заходил к ним несколько раз.
Линдер отложил два фото  сторону, итак, опознаны ещё двое: Станислав Квятковский и Здислав Горошек.
- И ещё, - лакей с значением посмотрел на Линдера.
Линдер достал из кармана купюру, положил её на стойку и прижал ладонью.
- Приходила дама, в номере вот у этого господина, - лакей кивнул на фото Квятковского, - она даже несколько раз оставалась на длительное время. Когда его не было на месте, оставляла ему записочки, а он оставлял записки для неё.
- Имя дамы?
- Откуда мне знать? – пожал плечами лакей и скаберзно улыбнулся. - Но это была жена вот этого господина, - и он толкнул пальцем фото Дзиалтовского.
Линдер поднял лежавшую на купюре ладонь.

- Ну, что ж, - сказал Кошко, держа в руках фото Станислава Квятковского, - теперь самое время навестить пани Дзиалтовскую и передать ей сердечный привет от сердечного друга Станислава.

«Друг» пана Квятковского

Линдер был явно доволен и горд:
- Когда я сказал, что ей привет от пана Квятковского, она сделала круглые глаза: «Кто такой, не знаю никакого Квятковского», но когда я показал ей фото и сказал, что Стась по ней очень скучает, сразу пригласила в дом. Чай, пироги, сливянка, пошли расспросы, как он, да где он. Я сказал, что с ним всё хорошо, где он говорить не велено, но если пани желает, то может написать письмо и оно будет передано лично пану Станиславу в руки.
Линдер торжествующе положил на стол лист и ткнул пальцем в последние строчки: «Как жаль, коханы Стасю,  что тебя нет со мной сейчас, когда мой муж  тюрьме!»

К чему приводит нарушение заповеди «не возжелай жены ближнего своего»

По мере того, как Дзиалтовский читал письмо его супруги Квятковскому, лицо его багровело, дыхание становилось прерывистым, руки начинали трястись. Дойдя до последних строк, он с силой ударил кулаком по столу:
- Негодяй! Мерзавец! Подлец! Пся крев! Курва! – и поднял глаза на Кошко. - Что Вас интересует? Спрашивайте.

По словам Дзиалтовского в банде, включая его, было 9 человек. После ограбления все уехали в Москву. Квятковский и Горошек остановились на Переяславльской улице у любовницы Горошка, куда и должен с рекомендательным письмом от Дзиалтовского приехать маклер гельсингфоргской биржи некто Хамилайнен, который и купит бумаги: «Ни один банк не купит у первого встречного процентных бумаг на несколько миллионов, это вам не картошка! Свой человек нужен». 

- Кто-то из банды знает Хамилайнена в лицо? – задумчиво спросил Кошко.
- Никто, только я, - ответил Дзиалтовский.
- Вы готовы написать рекомендательное письмо?
- Просто горю желанием, - и Дзиалтовский придвинул листок бумаги, обмакнул перо в чернильницу, - диктуйте.

- Теперь Вы маклер гельсингфорской биржи Иоганн Карлович Хамилайнен, - сказал Кошко, вручая Линдеру рекомендательное письмо, - в Москве никаких контактов с полицией, за Вами наверняка будут следить, поэтому к полицейскому участку даже близко не подходить! Поселитесь в гостинице «Боярский двор» - там в каждом номере установлен телефон, связь со мной только по телефону. Всё понятно?
- Перкиярви, куакола! – с улыбкой ответил Линдер.

Москва, Переяславльская, 14

Дверь Линдеру открыла горничная и после недолгого разговора проводила гостя к хозяйке в гостиную.
- Моя фамилия Хамилайнен, маклер гельсингфорской биржи, - представился Линдер, - у меня дело к господам Горошку и Квятковскому.
- Таких тут нет. Вы, вероятно, ошиблись адресом, - пожала плечами хозяйка.
- Возможно, - ответил Линдер и положил на стол конверт, - я оставлю письмо для них, пусть оно просто полежит здесь, завтра я приду за ним ровно в 12. До завтра, сударыня, - и Линдер коснулся рукой полей своей шляпы.

На следующий день на Переяславльской его уже ждали Горошек и Квятковский. Встретили они его настороженно, но после того как «Хамилайнен» передал Квятковскому письмо от пани Дзиалтовской, лёд недоверия растаял и пошёл деловой разговор деловых людей.

Господа сказали, что имеют ценные бумаги на 2,5млн. рублей. Они всё понимают и готовы продать их за 2млн. «Хамилайнен» ответил, что он тоже всё понимает, и готов купить их за 800тыс. Сошлись на 1,2млн.

Вечером Линдер позвонил Кошко:
- Завтра ровно в 14:00 я должен прийти на Переяславльскую с деньгами.  
- Отлично! – Кошко не скрывал своей радости. - Завтра ровно в 12 выйдете из гостиницы, у входа Вас будет ждать извозчик, сядете к нему, он передаст Вам подробные инструкции. И не забудьте взять с собой портфель для денег.

Операция захвата

Лошадка, не торопясь, перебирала копытами. Возница, чуть откинувшись назад, не оборачиваясь говорил, а Линдер слушал и изредка кивал головой:
- Едем в Московский Волжско-Камский банк. Там Вас встретит агент – Вы знаете его в лицо. В укромном месте он набьёт Ваш портфель «куклами»*. В 12:45 выходите, я везу Вас на Переяславльскую. Я буду ждать ас у входа. Если что не так – изобразите недовольство и сразу же уходите. Если же сделка состоится – подойдите к окну и будто бы дайте мне знак никуда не уезжать. Ровно через 30 минут 10 агентов полиции ворвутся в квартиру и всех арестуют. Помните: ровно 30 минут! 

Ответственный за операцию заместитель Кошко Курнатовский сидел в пивной, потягивал пиво и изредка поглядывал на стоящего напротив пивной лихача. Внезапно тот спрыгнул с облучка и принялся бить себя по плечам и коленям, словно пытаясь согреться. Это был сигнал.  Курнатовский поднялся: «Пора».

Ворвавшиеся в квартиру агенты под визги женщин валили всех присутствующих на пол и надевали им наручники. Линдер, не выходя из роли, громко ругался по-фински. И только когда задержанных привезли в отделение сыскной полиции и ввели в кабинет, где их ждал Кошко, «Хамилайнен» протянул скованные руки и на чистом русском произнёс: «Господин начальник! Прикажите снять с меня наручники, у меня от них уже руки затекли».

В тот же день были задержаны ещё 3 преступников, чьё местонахождение было известно, 3 были арестованы на Переяславльской, где была организована засада. Из 9 членов банды в руки полиции попали 8 и все украденные ценные бумаги. Московскому сыску было чем гордиться.

Но в тюрьме воры просидели недолго: весной 1917 года они вышли на свободу по широкой амнистии, объявленной Временным правительством.

Люди и судьбы

Осенью 1918 года пробиравшийся из Москвы на юг Кошко брёл по улице недавно взятого Красной Армией Киева и вдруг услышал:
- Никак пан Кошко!
Он поднял голову и оторопел: прямо перед ним стояли улыбающиеся Квятковский и Горошек. «Конец», – подумал Кошко, но услышал:
- Не волнуйтесь, Аркадий Францевич, мы Вас не выдадим. Мы против Вас зла не имеем: наше дело воровать, ваше дело нас ловить. Каждый своё дело делает, - и пошли далее по своим делам.
После нескольких лет скитаний Кошко счастливо добрался до Парижа, где и умер в 1928г.

Последний штрих

В декабре 1918 года по аналогичной схеме под Рождество было ограблено Первое Ростовское общество взаимного кредита. Но это преступление так и осталось нераскрытым.

«Кукла»* - стопка резанной бумаги, сверху и снизу которой настоящие купюры

Клим Подкова