Человек, которому платят за секс с детьми (BBC, Великобритания)

В некоторых отдаленных южных районах Малави существует традиция, по которой достигшие половой зрелости девочки лишаются девственности в объятиях человека, нанятого за деньги для оказания секс-услуг.

Мужчин, занимающихся этим родом деятельности, в Малави называют «гиенами». Половой акт между ними и юными девочками не считается здесь изнасилованием.

Старейшины поселений называют это «ритуалом очищения». Однако зачастую результат может быть совершенно противоположным: подобный обычай способствует распространению заболеваний.

Я встретился с Эриком Анивой в пыльном дворе у его трехкомнатной хижины в южной провинции Нсанье. Вокруг в грязи возятся козы и куры. Он вышел ко мне в грязной зеленой рубашке и радушно поприветствовал меня. Похоже, ему нравится внимание со стороны прессы. Анива сильно хромает, говорит — с рождения.

В своей деревне Анива — самая уважаемая «гиена». Это традиционное прозвище, присваиваемое мужчинам, которых общины нанимают для обряда сексуального «очищения». Например, если человек умирает, то его жена должна переспать с Анивой, прежде чем похоронить мужа.

Если женщина сделала аборт — опять-таки ей требуется «очищение».

Но больше всего шокирует то, что здесь, в Нсанье, девушки после первой менструации должны на протяжении трех дней заниматься сексом в ознаменование перехода из детского возраста в пору зрелости и материнства.

Если девушка отказывается, то, согласно местным верованиям, на нее, ее семью и даже на всю деревню могут обрушиться болезни и всяческие несчастья.

«Большинство из тех, с кем я спал — девочки-школьницы. Некоторым было всего 12-13 лет, но я предпочитаю, когда они постарше, — говорит Анива. — Они гордятся своим опытом и рассказывают другим, что я — настоящий мужчина, который знает, как ублажить женщину».

Однако его бахвальство идет вразрез с рассказами нескольких девушек, которых я встретил в соседней деревне. По их словам, они испытывают отвращение к тому, через что им пришлось пройти.

«Я ничего не могла поделать. Мне нужно было пойти на это ради моих родителей», — говорит одна из них, Мария.

«Если бы я отказалась, на моих родных могли напасть болезни и даже смерть. Я испугалась», — продолжает она.

На вид Аниве чуть больше 40 лет, свой точный возраст он не называет. У него две жены, которые прекрасно знают, как он зарабатывает деньги. Он говорит, что переспал с 104 девочками и женщинами. Однако то же самое он говорил в интервью местной газете в 2012 году, из чего я заключаю, что он уже давно сбился со счета.

Аниве известно о пяти детях, родившихся от него, но он не знает, сколько еще женщин могли забеременеть. Вместе с ним в его общине живут и работают 10 «гиен», и в каждой деревне провинции Нсанье есть свои секс-работники. За каждую сексуальную услугу им платят от 4 до 7 долларов.

В часе езды отсюда есть другая деревня, где меня знакомят с Фагиси, Крисси и Фелией. Этим женщинам за 50, они хранительницы традиций и обрядов посвящения своей общины. Каждый год они организуют лагерь для девочек-подростков, где учат их тому, как следует исполнять обязанности жен в быту и в постели.

«Сексуальное очищение» с «гиеной» — последний этап этого образовательного процесса, на который добровольно соглашаются родители девочек. Это необходимо, чтобы «избежать инфекций, которые могут поразить родителей и других членов общины», объясняют хранительницы.

Я обращаю их внимание на то, что с гораздо большей вероятностью болезни появятся благодаря таким «очищениям». Согласно традиции, во время секса с «гиеной» нельзя предохраняться презервативом. Они парируют, что «гиен» тщательно выбирают, исходя из их моральных принципов, и поэтому у них никак не может быть СПИДа или ВИЧ.

Однако очевидно, что СПИД в подобных условиях представляет большую угрозу для всей общины. По оценкам ООН, каждый десятый житель Малави является носителем вируса.

Я прямо спрашиваю у Анивы, не инфицирован ли он. Его ответ поражает меня: да, но он не говорит об этом родителям девочек, которые нанимают его для секса.

По ходу нашей беседы Анива начинает понимать, что его рассказы не производят на меня должного впечатления. Он перестает хвастаться и говорит, что сейчас совершает гораздо меньше ритуалов «очищения», чем прежде.

«Я все еще занимаюсь этим понемногу», — доверительно говорит он. И вдруг добавляет: «Но вообще прекращаю».

Все, кто участвует в этих ритуалах, прекрасно знают, что за пределами их общин не поддерживают эту практику. Против выступают не только церковь, но и всевозможные НКО, гуманитарные организации и сами власти страны, которые начали кампанию за искоренение этих «опасных культурных традиций».

«Мы не собираемся осуждать этих людей. Но мы хотим снабдить их необходимой информацией, чтобы они поняли, что необходимо менять обряды», — говорит секретарь министра соцобеспечения Мэй Шаба.

Родители, получившие чуть больше образования, чем другие, уже сами начинают отказываться от услуг «гиены», говорят мне. Но хранительницы традиций продолжают защищать свой уклад.

«Ничего плохого в нашей культуре нет, — говорит Крисси. — Посмотрите на современное общество — девочки безответственны, поэтому мы должны научить их здесь, в деревне, как не сбиться с пути, как быть хорошими женами, чтобы мужья были довольны и чтобы ничего плохого не случилось с их семьями».

Католический священник отец Кло Бушар родился во Франции, но уже 50 лет живет в Малави и стал выдающимся антропологом страны. По его словам, обряд «сексуального очищения» насчитывает несколько веков. Еще тогда считалось, что детей надо вводить в сложную взрослую жизнь посредством полового акта.

Раньше, когда девочки достигали половой зрелости лишь к 15-16 годам, акт посвящения часто проводился человеком, которого родители выбирали дочери в мужья. Сегодня для этих целей за деньги нанимают «гиену», и считается, что ничего постыдного в этом нет.

Отец Бушар говорит, что все попытки огородить детей от раннего вовлечения в сексуальную жизнь встречали упрямое сопротивление жителей южных провинций. И это несмотря на то, что уже более ста лет многие в этой стране исповедуют христианство и 30 лет бушует эпидемия СПИДа.

В большинстве регионов страны и особенно вблизи крупных городов обряд «сексуального очищения» практически никогда не совершается.

В центральном регионе Малави Дедза услуги «гиен» используются лишь изредка для секса с вдовами и бесплодными женщинами. Однако глава региона Тереза Качиндамото — одна из немногих женщин, занимающих в Малави высокий пост, — пообещала сделать борьбу против этой традиции делом своей жизни.

Она пытается убедить глав других регионов тоже подключиться к этой борьбе. В некоторых провинциях, например в Мангочи на востоке страны, уже начали заменять сексуальные обряды другими, более щадящими церемониями посвящения девочек во взрослую жизнь.

Но в Нсанье никакого желания что-либо менять не наблюдается. Да и в целом этот вопрос не является приоритетом внутренней политики. Малави — одна из беднейших стран в мире, страдающая от участившихся вспышек голода в сельских регионах.

В отдаленной деревне на юге страны я встречаюсь с одной из жен Анивы — Фанни. Она — мать самой младшей дочери «гиены». Когда Фанни овдовела, ей пришлось пройти обряд «очищения» вместе с Анивой, вскоре они поженились.

Со стороны кажется, что отношения у них напряженные. Сидя рядом с ним, она, очень стесняясь, говорит, что ей не нравится его род занятий, но он обеспечивает им необходимый доход. Я спрашиваю, придется ли ее двухлетней дочери лет через 10 пройти через этот сексуальный ритуал.

«Я не хочу этого. Я хочу, чтобы этой традиции положили конец. Нас заставляют спать с „гиенами“. Мы не сами на это идем, и для нас как для женщин это очень печально», — говорит она.

«Вам не понравилось, когда это произошло с вами?» — спрашиваю я.

«Мне по сей день ужасно», — отвечает она.

Аниву я тоже спросил, хочет ли он, чтобы его дочь прошла через ритуал «сексуального очищения», и снова он меня удивил.

«Только не моя дочь. Я не могу этого допустить. Я борюсь за то, чтобы покончить с этой преступной практикой».

«То есть вы боретесь против этого, но продолжаете этим заниматься?», — удивляюсь я.

«Нет, я уже сказал, что завязываю».

«Правда?»

«Совершенно точно. Правда, я завязываю».