Александр Роджерс: Экономика России является одной из самых устойчивых в мире

Удивление иностранных экспертов, которые отмечают эту стабильность, вызвано плохим знанием российской экономики и наличием большого количества стереотипов в их восприятии.

Бывший секретарь посольства Японии в РФ Юсукэ Оцубо написал для японского издания JB Press статью о российской экономике, которая поразила автора своей устойчивостью к последнему кризису.

Коронакризис, вызванный пандемией COVID-19, ударил по всем странам на планете. Однако Россия выдержала потрясения весьма стойко. По мнению японского чиновника, это можно объяснить тем, что Москва была закалена санкциями, которые только добавляются с 2014 года.

«Можно определенно констатировать: ей не был нанесен удар такой мощи, которого, возможно, ожидали бы читатели», — отметил эксперт.

К коллапсу не привело и падение цены на нефть, что точно указывает на то, что упрёки в адрес России в том, что она, якобы, «сидит на нефтяной игле», давно не актуальны. У России есть крупный производственный потенциал и отточенные технологии преодоления кризисов.

Западные специалисты также отмечают устойчивость России к кризисам, и на это обратил внимание и Юсукэ Оцубо. Так, например, швейцарский холдинг UBS Group AG недавно отметил стабильность российского рубля и низкий уровень инфляции, а также сбалансированность платежного баланса государства.

А вот страны запада оценивают более пессимистично в плане способности выстоять в этот кризис. Так недавно немецкий политолог Александр Рар предположил, что ЕС ожидают большие потрясения при переходе на новую экономическую модель.

Экономический эксперт Александр Роджерс считает, что российская экономика имеет гораздо больший потенциал прочности, чем считается на Западе:

«Я годами веду споры со всеми, кто пытается предрекать обрушение российской экономики. Есть целый ряд объективных факторов, которые позволяют утверждать, что экономика Российской Федерации является одной из самых устойчивых в мире.

Огромные золотовалютные резервы, позитивный торговый баланс, профицитный бюджет, максимальная отвязка от доллара, минимальная зависимость российской экономики от американской (самой нестабильной по факту в мире), диверсифицированность внешней торговли, реализованные программы импортозамещения, самодостаточность в основных стратегических направлениях (оружие, продукты питания, энергетика, основные медикаменты) и мощная ресурсная база – всё это позволяет говорить о высочайшей надёжности российской экономики.

Кроме этого, важную роль играет стабильность политической системы, независимость основных институтов от внешнего влияния, высокий уровень менеджмента и развитый инструментарий регулирования и оперативного реагирования на возникающие вызовы. Более стабильную систему объективно трудно себе представить.

Поэтому удивление иностранных экспертов, которые отмечают эту самую стабильность, вызвано плохим знанием российской экономики и наличием большого количества стереотипов в их восприятии, которые не соответствуют действительности», — считает эксперт.

Наложение низких цен на нефть и коронакризиса не привели к катастрофическим последствиям для российской экономики по ряду причин:

Во-первых, государственный бюджет РФ верстался из пессимистического расчёта, при котором цена на нефть была бы $42. При той цене, которая была на момент вёрстки (около $70), это очень пессимистичный сценарий, но при этом бюджет всё равно оставался профицитным. В него был заложен огромный запас прочности.

Во-вторых, значительная часть внешнеэкономической деятельности России в критические моменты определяется внеэкономическими факторами. Например, Китай готов покупать более дорогую российскую нефть, а не более дешёвую арабскую. Аналогично действуют контракты и с целым рядом других стран поменьше.

В-третьих, почти четверть российской экономики – это сектор «g2g», государство для государства. Это фактически «вещь в себе», когда деньги вращаются внутри государственных структур и за их пределы не уходят. Такую систему чрезвычайно трудно обрушить извне.

В-четвёртых, больше всего от кризиса пострадал теневой сектор российской экономики, который тщательно прятался от государственного регулирования и налогообложения, поэтому не смог получить поддержки в рамках многочисленных предложенных программ спасения экономики. А раз он теневой, то на официальную статистику он не повлиял», — объяснил Александр Роджерс.

Ксения Мальцева