В проправительственной японской историографии и массовой пропаганде утверждается, что советское руководство якобы до окончания Второй мировой войны не выдвигало претензий на Курильские острова, и Сталин, лишь воспользовавшись поражением Японии, «прихватил эти японские исконные территории», действуя как «вор на пожаре».
При этом японские пропагандисты или не знают историю, или сознательно ее искажают.
В действительности же советское руководство всегда считало Южный Сахалин и Курильские острова принадлежащими России и прямо ставило вопрос об этих территориях перед японским правительством. Так, например, 18 ноября 1940 года во время очередной беседы с послом Японии в СССР Ёсицугу Татэкавой нарком иностранных дел СССР Вячеслав Молотов по согласованию с Иосифом Сталиным изложил суть сделанного ранее предложения о желательности для советской стороны при заключении пакта о ненападении «получить компенсации». Было указано, что общественное мнение в СССР вопрос о заключении пакта о ненападении с Японией будет связывать с вопросом о возвращении утраченных ранее территорий – Южного Сахалина и Курильских островов. Было заявлено, что если Япония не готова к постановке этих вопросов, то было бы целесообразно говорить о заключении пакта не о ненападении, а о нейтралитете, не предусматривающего разрешения территориальных проблем. Советское руководство настаивало также на подписании протокола о ликвидации японских концессий на Северном Сахалине.
Из телеграммы Молотова послу СССР в Японии Константину Сметанину от 19 ноября 1940 года:
«…Я заявил, что последнее предложение японского правительства о пакте о ненападении может вызвать известные затруднения со стороны самой же Японии. Дело в том, что, как известно, заключение пакта о ненападении с Германией в 1939 году привело к тому, что СССР вернул ряд территорий, ранее утерянных нашей страной, а потому общественное мнение нашей страны заключение пакта о ненападении с Японией также, естественно, будет связывать с вопросом о возвращении Советскому Союзу таких утерянных ранее территорий, как Южный Сахалин, Курильские острова и уже, во всяком случае, на первый раз как минимум встанет вопрос о продаже некоторой группы северной части Курильских островов. Если Япония считает целесообразным поднимать эти территориальные вопросы, то тогда можно будет говорить относительно заключения пакта о ненападении. Но так как я не уверен, что Япония будет считать это целесообразным, то со своей стороны считаю возможным сейчас не будоражить много вопросов, а заключить вместо пакта о ненападении пакт о нейтралитете и подписать отдельно протокол о ликвидации японских нефтяной и угольной концессий…»
Впервые разговор о возможных результатах разгрома Японии для восстановления территориальных прав СССР на Дальнем Востоке состоялся на Тегеранской конференции в ноябре 1943 года. Причем инициативу такой постановки вопроса проявили западные союзники. Премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль начал с того, «чтобы советский флот плавал свободно во всех морях и океанах». Отвечая на вопрос Сталина, что может быть сделано для России на Дальнем Востоке, президент США Франклин Рузвельт предложил превратить, например, Дайрен в свободный порт.
Сталин, заметив, что СССР фактически заперт японцами на Дальнем Востоке, на это отвечал, что «Порт-Артур больше подходит в качестве военно-морской базы». Как бы подводя итог предварительному обсуждению этого вопроса, Черчилль заявил, что «совершенно очевидным является тот факт, что Россия должна иметь выход в теплые моря». При этом, помня, что в результате поражения в русско-японской войне 1904-1905 гг. Россия лишилась части своей территории на Дальнем Востоке, он особо отметил, что «управление миром должно быть сосредоточено в руках наций, которые полностью удовлетворены и не имеют никаких претензий».
Во время беседы зашел разговор об отношении Сталина к Каирской декларации США, Великобритании и Китая, в которой, в частности, отмечалось, что Япония должна быть лишена всех захваченных и оккупированных территорий. Советский руководитель заявил, что «русские, конечно, могли бы к этому коммюнике кое-что добавить, но после того, как они станут активно участвовать в военных действиях на Дальнем Востоке».
Как известно, окончательно политические условия участия Советского Союза в войне против Японии были сформулированы и закреплены на Крымской (Ялтинской) конференции глав правительств СССР, США и Великобритании в феврале 1945 года. В соглашении лидеров трех союзных держав по Дальнему Востоку было записано:
«Руководители трех великих держав – Советского Союза, Соединенных Штатов Америки и Великобритании – согласились в том, что через два-три месяца после капитуляции Германии и окончания войны в Европе Советский Союз вступит в войну против Японии на стороне союзников при условии:
1. Сохранения status quo (статус- кво) Внешней Монголии (Монгольской Народной Республики).
2. Возвращения принадлежавших России прав, нарушенных вероломным нападением Японии в 1904 г., а именно - возвращения Советскому Союзу южной части о. Сахалина и всех прилегающих к ней островов.
3. Передачи Советскому Союзу Курильских островов
Таким образом, без какого-либо политического торга и разногласий союзники четко определили условия, на которых СССР соглашался вступить в войну с Японией и официально подтвердили, что эти условия будут выполнены «безусловно».
Сталин неукоснительно выполнил свои обязательства перед союзниками, объявив ровно через три месяца после капитуляции Германии – 8 августа 1945 года войну Японии.
А вот сменивший скончавшегося в апреле 1945 года Рузвельта на президентском посту Гарри Трумэн попытался «забыть» обещание своего предшественника.
Обладание атомной бомбой побудило Трумэна отказаться от плана выделения для СССР зоны оккупации на территории собственно Японии и предоставить всю полноту власти в этой стране командующему оккупационными силами в Японии американскому генералу Дугласу Макартуру. А ведь по существовавшим при Рузвельте планам оккупационная зона Советского Союз покрывала весь остров Хоккайдо и северо-восточную часть острова Хонсю. Более того, в направленном 15 августа 1945 года Сталину «Общем приказе №1» о капитуляции японских вооружённых сил, Трумэн не указал, что японские гарнизоны на Курильских островах должны сдаваться и капитулировать перед войсками СССР.
Это явилось сигналом того, что Трумэн может нарушить ялтинскую договорённость о переходе Курил к СССР.
Сталин ответил сдержанно, но твёрдо, предложив внести в «Общий приказ №1» следующие поправки:
1. Включить в район сдачи японских вооружённых сил советским войскам все Курильские острова, которые согласно решению трёх держав в Крыму должны перейти во владение Советского Союза.
2. Включить в район сдачи японских вооружённых сил советским войскам северную половину острова Хоккайдо, примыкающего на севере к проливу Лаперуза, находящемуся между Карафуто (Сахалином – А.К.) и Хоккайдо. Демаркационную линию между северной и южной половиной острова Хоккайдо провести по линии, идущей от гор. Кусиро на восточном берегу острова до города Румои на западном берегу острова, с включением указанных городов в северную половину острова
Объясняя желательность иметь район оккупации на территории собственно Японии, Сталин указал, что «это… имеет особое значение для русского общественного мнения. Как известно, японцы в 1919-1921 годах держали под оккупацией своих войск весь Советский Дальний Восток. Русское общественное мнение было бы серьёзно обижено, если бы русские войска не имели района оккупации в какой-либо части собственно японской территории». Свои предложения Сталин назвал скромными и выразил надежду, что они не встретят возражений.
Трумэн вынужден был согласиться «включить все Курильские острова в район, который должен капитулировать перед Главнокомандующим советскими вооружёнными силами на Дальнем Востоке».
Что касается второго предложения по поводу занятия советскими войсками северной части Хоккайдо, то оно было отвергнуто Трумэном без каких-либо объяснений. Более того, Трумэн от имени американского правительства выразил желание «располагать правами на авиационные базы для наземных и морских самолётов на одном из Курильских островов, предпочтительно в центральной группе».
Не скрывая своего неудовольствия безапелляционным отказом Трумэна на допущение советских войск на Хоккайдо, Сталин в довольно резкой форме отверг требование США о предоставлении баз на Курильских островах, указав, что «требования такого рода обычно предъявляются либо побеждённому государству, либо такому союзному государству , которое само не в состоянии защитить ту или иную часть своей территории». Тем самым было дано понять, что в соответствии с Ялтинским соглашением СССР обладает правом распоряжаться всеми Курильскими островами по собственному усмотрению.
Нельзя согласиться и с утверждением японских политиков и историков о том, что советское командование якобы намеревалось оккупировать Курильские острова только до острова Уруп включительно, а острова Итуруп, Кунашир, Шикотан и Хабомаи оккупировали лишь, «узнав об отсутствии (на них) американских войск». Как следует из документов, и Сталин, и Трумэн вели речь о включении в советскую зону оккупации всех Курильских островов до Хоккайдо. Это было подтверждено изданным 29 января 1946 года Меморандумом главнокомандующего союзных держав генерала Макартура японскому императорскому правительству № 677/1. В нем указывалось, что из-под юрисдикции государственной или административной власти Японии исключаются все находящиеся к северу от Хоккайдо острова, в том числе «группа островов Хабомаи (Хапомандзё), включая острова Сусио, Юри, Акиюри, Сибоцу и Тараку, а также остров Шикотан».
Однако, поставив уже на первом этапе оккупации целью превратить Японские острова в «непотопляемый авианосец» США для проведения политики военного доминирования в Восточной Азии и во всем Азиатско-Тихоокеанском регионе, Вашингтон сознательно поощрял Токио на выдвижение незаконных территориальных притязаний на Курильские острова. Но это уже несколько другая тема.