Незнание — сила. Быт Амазонки в 50 км от Белгорода. Ростислав Ищенко

© РИА Новости, Константин Чалабов

Сегодня, 1 сентября, в День знаний, в школу пойдёт стремительно сокращающийся контингент украинских детей. Их становится всё меньше не только потому, что в кризис меньше рожают, и даже не столько потому, что падение уровня жизни и демонтаж системы здравоохранения привели к повышению в том числе и детской смертности

Все эти факторы в той или иной степени действовали и раньше.

Даже в относительно благополучные годы население не спешило заводить детей, предпочитая «пожить для себя», а уровень медицинского обслуживания резко упал ещё в последние годы советской власти и первые годы независимости. Квалифицированные врачи и медсёстры были востребованы в странах богатых и благополучных, поэтому эмиграция медицинских работников (далеко не худших) шла ускоренными, по сравнению с людьми других специальностей, темпами. Конечно, многие квалифицированные и даже талантливые врачи оставались на родине, но в целом уровень квалификации медицинских работников непрерывно снижался с начала 90-х годов прошлого века.

Главный фактор, сокращающий количество украинских детей, — эмиграция. Четвёртый год подряд, начиная с 2017 года, фиксируется стремление большинства украинцев, выехавших на заработки за рубеж, не возвращаться в страну, а перевезти семью к себе. Многие пытаются перевезти на новую родину хотя бы одного члена семьи уже в первый год работы.

Поляки (большинство украинцев, выезжающих на заработки в страны ЕС работает именно в Польше) отмечают, что в отличие от белорусов, приезжающих подзаработать и возвращающихся назад, украинцы стремятся остаться и легализоваться в Польше. Более того, начиная с 2019 года поляки отмечают высокий ассимиляционный потенциал украинцев, стремящихся стать поляками уже в первом иммиграционном поколении. В общем, если украинцы, эмигрировавшие в конце XIX века в Канаду из австрийской Галиции, сохраняли свою этническую идентичность свыше ста лет и только нынешнее поколение начало довольно активно растворяться в глобализированном мире, превращаясь в полноценных канадцев, не придающих никакого значения своим украинским корням, то сейчас выехавший за рубеж украинец пытается стать поляком, чехом, русским, а хоть бы и венгром или румыном, уже в момент пересечения границы.

Украинская диаспора за рубежом нынешней волной эмиграции не формируется, а сформированная предыдущими волнами (конца XIX века; начала ХХ — по итогам гражданской войны; послевоенная — коллаборационисты, служившие Гитлеру; конца ХХ века — перестроечная и первых лет независимости) не пополняется. Количество украинцев сокращается на Украине, но оно сокращается и за её пределами. Так и не состоявшаяся нация растворяется в окружающих более успешных народах. Фактически это приговор проекту «Украина». Украинцы, которых так пытались создать националисты, отрекаются от украинства.

Можно было бы сказать, что это касается только эмиграции. Какой бы массовой она ни была, все не уедут. Рано или поздно население Украины стабилизируется на каком-то уровне. Пусть он и составит всего лишь треть или четверть от легендарных 52 миллионов, оставленных Украине советской властью, вместе с наукой, культурой, экономикой, образованием и медициной. Собственно, украинские националисты на это и рассчитывают. Они не скрывают своего желания избавиться от нелояльного населения (неважно жители ли это Крыма, Донбасса, а хоть бы и Львова). Им жаль только территории.

Военно-патриотическая пропаганда, обрушивающаяся на головы украинцев из всех (включая оппозиционные) национальных СМИ, должна сделать оставшихся и уцелевших первосортными героями-патриотами. Подумаешь, Бандера немного обсчитался и для выведения породы настоящих украинцев придётся убить или вытеснить из страны не 50%, а 75% населения. Чего стесняться, если речь идёт о выведении новой породы человека.

Проблема, однако, заключается в том, что новому украинскому человеку, каким бы породистым он ни был, необходима среда обитания. Практика показывает, что когда (в результате эмиграции) его принимают в иное гражданство, он прекращает быть украинцем и становится просто человеком. Идеологи украинства пытались поставить своих адептов на западный откорм на своей собственной украинской земле. Но выяснилось, что Запад их просто так кормить не хочет, а с Россией они все связи разорвали, поскольку сотрудничество с Москвой предполагало необходимость работать, идеология же украинства предполагает отказ от русскости ради интеграции в западный «рай», где работать не надо, сосиски и пиво растут прямо в холодильнике, а последней модели айфона и «Мерседесы» привозят на дом и умоляют взять бесплатно, просто потому, что на Западе принято заботиться о людях.

В общем, кормиться оставшимся на свободе украинцам предстоит за свой счёт.

Это было бы не страшно. Сократится население, упростится экономика, но не всем же в космос летать, кому-то надо и рапс выращивать. Да вот беда, образование. Для сколько-нибудь работающей экономики, для создания хотя бы частично эффективного государственного аппарата необходимо наличие пусть небольшой, но стабильной прослойки образованных людей, способных квалифицированно оценивать риски и принимать верные решения. Если этот слой имеется, то даже назвавшись Украиной, очистившись от большей части собственного населения и избавившись от экономики, можно через некоторое время создать новую экономику, хоть и простенькую, но вполне способную прокормить 10-12 миллионов жителей сельской местности и 2-3 миллиона сосредоточенных в трёх-пяти уцелевших городах их руководителей.

Проблема Украины заключается в том, что остатки этой самой образованной прослойки тают быстрее, чем общий массив населения страны. В некоторых сферах деятельности (например, в политике) квалифицированных кадров не осталось в принципе. Работа Офиса Зеленского внушает ужас любому нормальному человеку, но оппонирующие клоуну силы ничуть не лучше: Зеленский, Порошенко, Аваков, Кива, Кличко, Турчинов — выбирай любого, разница небольшая. Один чуть вороватее, другой чуть глупее, третий чуть кровавее, но в принципе один другого стоят.

Из разрушенной экономики вымываются последние специалисты, аналогичные процессы происходят в медицине, образовании, науке и даже гордящейся своими западными стандартами журналистике. Можно понадеяться, что со временем школы и вузы Украины подготовят новых специалистов, но этого не произойдёт. Школьная и вузовская программа переформатирована новыми властями для подготовки не специалистов, но патриотов. Более того, для того, чтобы быть настоящим незамутнённым патриотом, даже уметь читать вредно. Мало ли какую информацию человек добудет в свободном интернете.

Нынешняя украинская система образования построена таким образом, чтобы не облегчить, а усложнить человеку путь к знаниям, чтобы истребить интерес к учению даже в тех, в ком он заложен от природы. Учащихся убеждают в том, что они соль земли уже по праву рождения украинцами, что бумажка об образовании вполне заменит им знания, что весь мир равняется на них, поскольку они стоят на дальних рубежах цивилизации, отстаивая её от «агрессивной России». Что в этом и заключается миссия Украины, как самой европейской из европейских стран, настолько европейской, что ей даже в Париже завидуют.

Параллельно учащихся отучают мыслить самостоятельно, читать и искать информацию, проверять и перепроверять единожды услышанное, следить за развитием событий как в целом, так и в избранной для себя сфере деятельности. Простейшие, на уровне рекламных клипов, телевизионные новости и такие же убогие ролики в YouTube — вот информационный уровень украинца будущего (причём уже ближайшего будущего).

Такие люди могут успешно конкурировать с роботами. Они до автоматизма доводят простейшие операции, вроде копания ямы, дойки коров, рубки дров, но даже уровень современной украинской эмиграции, собирающей клубнику и моющей унитазы в ЕС, им уже будет недоступен. Не потому, что они не способны собирать клубнику (это они как раз сделают лучше, чем современные эмигранты, будучи гораздо неприхотливее). Они просто не смогут существовать в сложном западном или российском обществе. Это как Маугли, которого можно вернуть в цивилизацию, умыть, причесать, научить носить костюм, но он заболеет и умрёт в тоске по любым джунглям, где всё просто и ясно, где мозгу не надо закипать от напряжения, пытаясь осилить смысл и цель миллиона правил общежития, которые мы не замечаем, так к ним привыкли.

Такие люди, хорошие работящие люди, без претензий, хоть и уверенные в собственном превосходстве над остальным миром, могут отлично работать в рамках натурального хозяйства, но не в состоянии создать даже простейшую экономику. Они просто не способны мыслить такими категориями.

Через десять лет выпускники украинских школ постмайданного времени будут составлять большую часть активных граждан страны, заполняя возрастные группы от 18 до 36-37 лет. Если в течение этого десятилетия Господь не сотворит чудо, принудительно впихнув украинские земли и их несчастное население в состав какого-нибудь цивилизованного государства, то после 2030 года мы сможем изучать быт диких племён, сохранившихся в джунглях Амазонки, не отъезжая далее 50 километров от Белгорода.

По-своему они будут даже счастливы.