В.Мединский. Западные колониальные империи
_________________
Главы и выдержки из книги Владимира Мединского "О русском рабстве, грязи и «тюрьме народов»
Продолжение… Предыдущая часть… Начало здесь…
Часть VI Миф о царской России — «тюрьме народов», или Немного о «национальном вопросе»
Глава 2 Западные колониальные империи
Владыки мира
Европейские колониальные империи выросли из эпохи Великих Географических открытий ХѴІ-ХѴІІ веков. Уже название эпохи — сугубо евроцентрическое. Кто открывал-то мир? Европейцы. Для кого? Для себя, разумеется. У остальных народов мира могло быть совсем другое мнение о том, кто кого открывал и нужно ли было это делать.
В 1971 году вождь племени сиу Стоячий Бык прилетел на пассажирском самолете в Геную, спустился по трапу в полном боевом облачении вождя племени и торжественно объявил, что он…открывает Италию. Почему это кажется странным? Колумб ведь «открыл» Америку, в которой жили в то время 22 миллиона человек!
Приключения путешественников и завоевателей тех времен, испанских конкистадоров, французских дворян-офицеров и английских поселенцев-квакеров, конечно, увлекательны и интересны. Но мы до сих пор забываем: эти люди завоевывали независимые государства и порабощали народы, которые вовсе не просили их о такого рода «услуге».
Не будем отрицать, что европейцы были технически более «передовыми», чем неевропейские народы: у них были океанские корабли, огнестрельное оружие. Они знали навигационные инструменты и карты, о которых даже в древних цивилизованных Китае, Индии и Японии не имели понятия. У европейцев было развито фабричное производство, более совершенная организация экономики и общества в целом. Все так. Но ведь истиной является и то, что ни в Америку, ни в Азию, ни в Африку их не приглашали, и поделиться своими умениями не звал никто.
Да они и не делились своими достижениями…
Они их использовали.
Не успев «открыть» весь мир, европейцы уже в ХѴТ-ХѴТІ веках начали им распоряжаться, как какой-то кладовой или складом. Для начала Испания и Португалия завоевали, ограбили и разрушили до основания государства Америки. В горных районах Южной Америки они завели основанные на рабском труде серебряные рудники, в которых мало кто выдерживал больше трех лет. В приморских районах создали гигантские поместья — латифундии, а из лесов начали вывозить ценные сорта деревьев.
Кое-что о работорговле
Кстати, работорговля — очень яркий пример того, как европейцы переделывали и эксплуатировали мир. Они изменили население целых материков. Работорговцы обезлюдили Африку, чтобы населить Америку. Населить неграми-рабами. А для того чтобы населить Америку неграми, ее тоже сперва «обезлюдили». Индейцев первобытных племен истребляли просто для того, чтобы «освободить» от них богатую тропическую землю. Кроме того, отметим, любой пятиклассник, знакомый с историей США хотя бы по Клинту Иствуду и Гойко Митичу,[76] авторитетно подтвердит: индейцы Америки мало подходили для «практических» нужд белых колонизаторов. Во-первых, «захватить» их в рабство было делом проблематичным. Небезопасным, мягко скажем. Но и захватив, толку от индейцев как рабов-работников было не Бог весть сколько. На плантациях индейцы умирали тысячами, работали в неволе из рук вон плохо, «размножались» и того хуже. Эксплуатировать их практичные европейцы посчитали невыгодным. И тогда «пришлось» начать ввоз негров-рабов из Африки.
Собственно говоря, рабами в Европе торговали всегда. Лион и Рим известны как центры работорговли в ХІѴ-ХѴТ веках: европейских рабов вывозили в восточные страны, в первую очередь в Египет и в Турцию. Много рабов требовалось тогда на гребных судах. Развитие парусного флота сократило спрос на рабов на галерах. Вследствие этого работорговля на время стала невыгодной и почти прекратилась…
Но в это время появился спрос на большое количество рабов в Америке. Во всей Европе не хватило бы неисправных должников, чтобы этот спрос удовлетворить… И здесь очень кстати, «по соседству» оказалась Африка.
В 1522 году впервые на кораблях были доставлены из Африки негры-рабы на плантации в Бразилию. Немного, буквально несколько десятков. Опыт удался: негры были привычны к тропическому климату, выносливы и трудолюбивы.
За XVІІ-XVІІІ века, основные века работорговли, из Африки вывезли примерно 15 миллионов рабов, 10 миллионов из них — мужчины, уже готовые работники. По данным ученых на эти 15 миллионов прибывших приходится не менее 5 миллионов умерших в пути, так как везли рабов в специальных кораблях, чтобы «напихать» их в трюм побольше. Небольшие парусные корабли того времени ухитрялись перевозить за один рейс по 200–300, далее по 500 рабов. Как говорили сами работорговцы, «негр не должен занимать в трюме места больше, чем он будет занимать в гробу». Он и не занимал.
Плавучий гробик под тропическим солнцем сильно нагревался. Воды и пищи было очень мало — их тоже экономили изо всех сил. Рабов и не думали выводить из трюма для отправления нужды. По утрам, когда рабовладельческий корабль открывал свои люки, из трюма поднималось зловонное облако. Оно висело над кораблем, пока ветер не относил марево.
Невольничий корабль в открытом море определяли по исходящему от него зловонию и по надстроенному укрепленному мостику — для того, чтобы было где отсидеться и отстреляться в случае бунта рабов.
Немало невольничьих кораблей пропали без вести, — опасное было занятие, водить в открытом море корабль, битком-набитый отчаявшимися людьми.
Но находиться на таком корабле в роли раба, конечно, было еще опаснее. Мало того, что условия жизни были ужасны, негры ко всему прочему вообще не понимали, что с ними происходит. Они оказывались в совершенно чужом для них враждебном и непонятном мире, с непостижимыми законами. А в конце «путешествия» их ждал другой материк и адский подневольный труд на плантациях.
В Америке рабов сначала подкармливали, лечили, а потом уже продавали. Впрочем, некоторые старались купить рабов побыстрее — стоимость раба повышалась по мере того, как он отдыхал от «путешествия».
В Африке же шла полномасштабная охота на рабов. Европейцы подкупали вождей, чтобы они продавали своих подданных, или устраивали войны, захватывая подданных своих соседей. Вся западная Африка на протяжении трех столетий превратилась в поле охоты на рабов.
По самым оптимистическим данным, на каждого захваченного и доставленного к западному побережью Африки раба приходилось еще по 5 убитых, умерших в дороге, искалеченных и заболевших. Примерно 75 миллионов покойников…
Называют и еще более страшные цифры. По мнению ряда африканских ученых, «черный континент» потерял не менее 100 миллионов человек.
Зато какие деньги «крутились» в торговле рабами! Сотни, если не тысячи кораблей специализировались на торговле «черным деревом». Впереди были англичане, они вывезли в 4 раза больше рабов, чем все остальные, вместе взятые страны.
Именно в эти, ХѴТ-ХѴНІ века в Европе процветал расизм. Естественно, нечеловеческое отношение к человеку нуждается в оправдании, в каком-то логическом объяснении. Если негры — не люди или неполноценные люди, обращение с ними хоть в какой-то мере закономерно. Потому и называли негров «штуками черного дерева» или просто «стволами». Даже не «головами», как животных.
Впрочем, и индейцев не хотели признавать людьми. Ведь в Библии ничего не сказано о жителях «нового Света»! Значит, они не потомки Адама и Евы. Это — некие человекоподобные животные. Их вполне допустимо убивать, насиловать, кастрировать, продавать. Что и делалось.
«Венский конгресс». Гравюра Ж. Годфруа по рисунку Ж. Б. Изабе.
Венский конгресс 1815 г., как полагают некоторые историки, — пик мирового величия Российской империи.
Работорговлю начали запрещать только в XIX веке, и инициатором этого запрета стала Россия. Рассуждая о «рабском» характере русских, о привычке русских к жестокости и самым страшным формам подавления человеческого достоинства, европейцы как-то плохо помнят об этом. Жаль… Не вредно им будет напомнить.
Ведь именно русские на Венском конгрессе подняли вопрос о работорговле. Не так уж много они видели и знали о ней, — разве что во время международных экспедиций могли наблюдать работорговлю и труд рабов на плантациях. Но, видимо, эти сцены произвели на них достаточно сильное впечатление. А свидетельства очевидцев произвели достаточное впечатление на высшую знать, участников Венского конгресса. И то правда, расистских «теорий» на Руси не было.
В 1814 году Парижский мирный договор ограничивает торговлю рабами. Заметьте — не рабовладение, только охоту на рабов. Декларация о запрещении торговли рабами приложена к Генеральному акту Венского конгресса 1815 года.
С самого начала было очевидно, что купцы, в первую очередь английские, будут игнорировать и обходить международные постановления. Россия предложила создать международную морскую полицию. Это предложение было отклонено Ахенским конгрессом 1818 года. Из чего уже видно — европейцы не собирались принимать против торговли рабами реальные меры и тратить на их осуществление силы и деньги.
То есть что-то, конечно, постепенно сдвигалось. В XIX и начале XX века заключено более 50 двусторонних и многосторонних договоров, запрещающих рабство. Самый серьезный из них был Договор Пяти 1841 года, запрещавший ввоз из Африки в Америку негров. Договорились Англия, Франция, Австрия, Пруссия, Россия.
Договор не действовал потому, что Франция отказалась его ратифицировать. Одна из причин, по которой Палата представителей Франции не ратифицировала договор, — в Российской империи угнетают поляков и там есть крепостное право.
К этому времени относится действие двух известных читателю литературных произведений. Одно из них — «Пятнадцатилетний капитан» Жюля Верна.[77] В этом довольно мрачном романе работорговля осуждается совершенно бескомпромиссно впервые в истории всей европейской литературы.
Вторая книга: это «Максимка» Станюковича. О том, как русский фрегат, осуществляющий морской досмотр, ловит в открытом океане английское работорговое судно. Англичане выбрасывают за борт свой ценный груз. Русское судно подбирает в океане единственного спасшегося: арапчонка лет 10. Русские моряки спасают ребенка, «арапчонок» (т. е. негритенок) Максимка становится юнгой русского флота.[78] Рассказ написан на вполне жизненном материале: корабли русского флота действительно несли боевую вахту в Атлантике, перехватывали суда работорговцев.[79] А работорговцы выбрасывали за борт свой «товар», чтобы не платить крупных штрафов. Приятно думать, что некоторые русские капитаны по кодексу дворянской чести считали работорговцев пиратами, и если ловили их, тут же вешали на реях.
Вот только русских сторожевых кораблей было мало, а могучая морская держава Британия своих судов не присылала: не считала нужным заниматься такой «чепухой». Ну, вот и попробуйте понять логику обвинений России в жестокости, рабском характере народа, в пренебрежении международными договорами и еще много в чем.
С работорговлей в конце концов покончили, но намного позже, чем в России с крепостным правом. Торговать рабами, перевозя их через океан, перестали после подписания Договора Англии и США от 7 апреля 1862 года. Уже тогда говорили, что английские купцы не остались внакладе: вложили денежки в рабов на Юге США… Ввозить новых перестали, оставшиеся резко пошли вверх в цене. А что? Какая-никакая, а коммерция.
Окончательно пресекли работорговлю только в 1890 году, когда Брюссельский противоневольничий акт подписали более 20 стран в Европе, Азии Африке. К тому времени и в США, и в Бразилии, и в Перу рабов уже освободили, хотя бы формально.
Очищение земли
Америка — самая большая территория, многие земли которой европейцам «пришлось» «очистить» от прежнего населения. Первобытные племена не хотели отдавать свою землю. Индейцы собирали дикорастущие растения и охотились на диких животных там, где колонизаторы хотели пасти скот и распахивать землю. Туземцы органически были не способны понять, зачем выращивать на ферме зверей, которых можно легко и в изобилии наловить в лесу и в степи, и какой смысл закапывать в землю съедобное уже сегодня зерно. Они не могли землей распорядиться «как надо»: как считали нужным колонизаторы, но как не умели туземцы. Кроме того, примитивное хозяйство туземцев само по себе мешало колонизаторам-владельцам земельных угодий, так как индейцы, увидев любой созревший хлеб, сразу начинали собирать его: вон сколько еды привалило. Или охотились на коров и овец, невероятно раздражая владельцев стад.
Свои же охотничьи хозяйства индейцы оберегали. Они не имели ничего против охоты белых на птиц или их рыбной ловли… Но убивать оленей или бизонов не позволяли: это была их еда.
Европейцы пытались «приспособить» индейцев для работы на плантациях, сделать из них батраков на фермах… Но такую работу умели выполнять только люди из исторически земледельческих племен. Охотники попросту на нее не способны. И даже земледельцы часто не понимали, зачем работать не на самого себя, а на кого-то другого?
Поначалу колонизаторы уничтожили племена гуанчей, живших на Канарских островах. Жители «Островов вечной весны» не знали огнестрельного оружия, не умели воевать и вообще были совершенно не готовы к тому, что кто-то может совершать насилия… На своих тихих островах в Атлантике они не вели войн, а земли всем хватало.
Канарские острова были важны как перевалочная база для кораблей из Испании, земля на Канарах плодородная, а климат позволяет разводить примерно те же культуры, что и в Испании. Переселенцы из Европы попросту сгоняли гуанчей с их земли, а хлеб, виноград и оливки вывозили в Европу или продавали экипажам кораблей. На Остроэа Вечной Весны пришел голод. Первые захваты на Канарах испанцы произвели в 1402 году. К 1600 году из 20 тысяч гуанчей осталось не более 2 тысяч. Они забыли свой язык, утратили свою письменность и полностью смешались с испанцами.
В XVI веке испанцы полностью истребили население всех островов Карибского моря: около 100 тысяч человек. Истребили вполне сознательно, чтобы захватить их теплую, плодородную землю.
В Южной и Центральной Америке «пришлось» истребить или загнать в горы до 2 млн индейцев с той же целью: очень уж хорошими землями владели богопротивные дикари. В 1806 году Александр Гумбольдт, по легенде, изучал языки трех индейских племен… с помощью попугаев. Умные птицы знали слова на языках исчезнувшего народа.
Англосаксы вели себя ничем не лучше испанцев. На территории будущих США в 1700 году жило до полутора миллионов индейцев. К 1900 году их осталось порядка 100 тыс. человек, но из самых плодородных и богатых земель их вытеснили. В США в XIX веке «открыли» еще один «естественный» способ «освобождения» земли от дикарей: индейцы не имели иммунитета против многих европейских болезней. Даже невинный грипп, от которого европейцы разве что чихали и кашляли, для индейцев становился опаснее, чем в Европе чума. Заражать индейцев опасными болезнями было удобнее и экономически выгоднее, чем «всаживать» в них пули: нет расхода свинца и пороха. В XVIII и XIX веках американцы, бывало, разбрасывали возле индейских стойбищ одеяла, которыми укрывались умершие от оспы, от желтой лихорадки, от чахотки. Действовало. Эпидемии косили индейцев, а их земли доставались европейцам.
В 1840-е годы острова Тихого океана практически обезлюдили из-за завезенных туда болезней. Европейцы на этот раз вроде и не были виноваты… Они несли заболевания не нарочно… но ведь и не лечили заболевших. На «райском» Таити с 1840 по 1900 год население уменьшилось со 100 тысяч до 28 тысяч. На Маркизских островах — со 100 тысяч до…5 тысяч.[80]
В Южной Африке переселенцы истребили племена бушменов. На них охотились, как на диких зверей, убивая вплоть до младенца на руках матери и беременных женщин. Из 100 тысяч «дикарей» осталось в лучшем случае 10 тысяч, оттесненных в самые бесплодные пустыни.
В Новой Зеландии местные полинезийцы — племена маори, сократились в численности в 8 раз с 1850 по 1900 год. Они сопротивлялись захвату их угодий, нападали на экипажи китобойных судов: не позволяли европейским китобоям истреблять китов и тюленей — их привычную пищу. Препятствие внедрения цивилизации было устранено путем организации голода и прямого военного истребления.
В Австралии аборигены исчезли на большей части материка. Их осталось не более 20 тысяч из примерно 500 тысяч. Переселенцы из Европы просто не считали их людьми: голые какие-то, жрут червей и личинок, не знают никакой цивилизации… К тому же австралийцы ели коров и овец, нанося убыток владельцам стад. Убивать их было для поселенцев молодецкой забавой в духе охоты на крупного зверя: лицо горит, риск пьянит и ничто не мешает радоваться лсизни.
К югу от Австралии расположен остров Тасмания. Его умеренный влажный климат похож на климат юга Британии. С 1803 года на остров хлынули переселенцы: разводили овец, распахивали землю, разводили яблоневые сады. Переселенцев очень огорчало, что на острове живут еще какие-то дикие черные: то ли люди, то ли животные…
Тасманийцы — быть может единственное общество, сохранившееся к началу европейской колонизации на стадии развития, соответствующей позднему палеолиту. Они проникли на остров еще в эпоху Великого Оледенения. Позже, когда уровень мирового океана поднялся, тасманийцы оказались в изоляции и жили почти так же, как их предки 15 и 10 тысяч лет назад: охотились на диких животных, собирали водоросли, моллюсков, грибы, ягоды, коренья, птичьи яйца. Пищу тасманийцы пекли или жарили на кострах, потому что не знали даже самой примитивной керамики.
Жилищем им служили крайне примитивные шалаши и хижины. Каменные орудия — на уровне тех, что бытовали в Европе 50–60 тысяч лет назад. Наконечники копий тасманийцы обжигали на костре, вырезали из корней дубинки. Обычно они ходили голыми. Больные, детишки, женщины иногда кутались в плохо обработанные шкуры, и только.
В общем, это был крайне примитивный народ, еще более отсталый, чем австралийцы. Белым поселенцам мешали тасманийцы и сумчатые волки, которых в Австралии вытеснили одичавшие собаки динго. И тех и других поселенцы отстреливали и травили ядами: оставляли туши овец, отравленные стрихнином.
Австралийские аборигены.
Австралия для англичан — это Магадан и Сахалин для русских. Место каторги, нередко политической. Правда, на коренных жителей Дальнего Востока России никогда не охотились как на животных. Австралийским аборигенам повезло меньше.
Трудно поверить, но есть свидетельства, что поселенцы иногда…ели убитых аборигенов. До такой степени не считали их человеческими существами. Невероятно, но об этомпишет свидетель — британец Клайв Тернбулл в своей книге «Черная война: перемещение аборигенов Тасмании».[81]
В 1830 году поселенцы окончательно решили тасманийский вопрос. «Черная война» — военная операция по истреблению аборигенов была скорее похожа на охоту на диких животных. В один прекрасный день поселенцы разделились на две группы и с противоположных сторон острова стали сгонять аборигенов к центру острова. По пути следования англосаксы стреляли из ружей во всех тасманийцев и всех сумчатых волков. К вечеру этого дня было убито около 4 тысяч сумчатых волков и примерно 6 тысяч тасманийцев. В одном лагере «дикарей» заметили: в дупле огромного дерева кто-то еще шевелился. Вроде, все взрослые уже мертвы, — наверное, забрались туда дети.
Цивилизованные собственники, оберегавшие свои стада, заложили в дупло пороховой заряд, и рванули…
Они оказались правы — среди обломков дерева валялось шесть обгорелых трупиков детей от 3 до 10 лет. Одна девочка лет 6 еще дышала. Ее совсем было собирались добить ножами, да один предприимчивый поселенец сообразил: это же последняя оставшаяся в живых тасманийка! Давайте подарим это существо губернатору колонии Новый Южный Уэлльс! Идея понравилась. Девочку вылечили и подарили…
Конец хороший: губернатор удочерил ребенка и воспитал ее вместе со своими тремя дочерьми. Словно назло для расистов Лала Рук, или Труганини, оказалась очень способной. Дочери губернатора талантами не отличались. Одна из них даже грамоте не научилась: не помогли ни порки, ни внушения. И, как пишут, не раз губернатор говаривал, глядя на неразумных дочерей: «Заменить бы вас на тасманиек…»
Позже в глубинах острова еще находили недобитых тасманийцев. То 63 человека, то 42, то 28. Всех «найденных» ссылали на остров Флиндерс в Бассовом проливе. К 1860 году их осталось 11 человек.
В 1869 году на берегу Устричной бухты, близ Хобарта, умер Уилльям Лэнни, последний тасманиец, а спустя семь лет, в 1876 году, в возрасте примерно 70 лет, скончалась и та самая выжившая в дупле Труганини, которую обычно называют последней тасманийкой. До последних дней своей жизни она помнила услышанные в детстве песни своего народа. С ее смертью была перевернута последняя, трагическая страница истории этого народа.
Европейские колонизаторы изменили мир до полной неузнаваемости. Они поработили все народы, эксплуатация которых могла быть им выгодна. Они истребили или попытались истребить все народы, которые не обещали им доходов или мешали их получать.
А в Российской империи?
В этом отношении интересно сравнить западные колонии с Российской империей… Мы ведь тоже сталкивались с аборигенами в Сибири, на Севере, на Дальнем Востоке. Но нигде во владениях Российской империи туземное население не исчезало полностью, как гуанчи на Канарских островах, не сокращалось за полвека в 20 раз, как численность полинезийцев на «райских» Маркизских островах.
Нганасане на севере Сибири — реликтовый народ, сохранивший культуру отдаленного прошлого: первопоселенцев тундры, живших 7–9 тысяч лет назад. Орудия чукчей, их массивные скребла из камня напоминали орудия древних (50–70 тысяч лет назад), а жилища-яранги ассоциируются с жилищами, которые строили их предки из костей мамонта.[82]
В общем, было бы желание — и мы могли бы «освободить» немалые пространства земли, чтобы «привнести на нее цивилизацию».
Но вот чего не было, того не было. Нигде и никогда русские не вели «черной войны» на уничтожение и не ели трупы уничтоженных, считая их животными. Ни одно, даже самое «отсталое» племя, оказавшееся на нашей территории, не прекратило своего существования. Более того, достаточно взять цифры, свидетельствующие о численности всех племен, всех «малых народов» России, чтобы увидеть — численность их постоянно росла.
Порой общественные деятели и чиновники колониальной администрации били тревогу: спиваются эвенки. Бессовестные спиртоносы проносят к ним водку, несмотря на запреты! Столкновение с цивилизацией опасны для народов Амура: они перестают охотиться, а выпрашивают подаяние у казаков!
Под влиянием постоянных сетований у общественности возникала иллюзия, что малые народы находятся на грани уничтожения. Так думали, кстати, уже в царской России. В СССР полагалось считать, что при советской власти численность коренных народов Сибири и Севера начала расти, а в царское время она снижалась. Но это неверно. Достаточно взять цифры из энциклопедии «Народы России», и все станет ясно.[83]
Потому что в царской России о малых народах, как ни странно, заботились. Правительство запрещало ввозить на их территорию спирт. Оно аннулировало все сделки, которое заключал инородец под влиянием выпивки.
Губернатор Енисейского края Крафт (кстати, поляк с примесью немецкой крови) в 1904 году неофициально советовал полиции стрелять на поражение, если увидят в тайге спиртоноса. Он вовсе не поддерживал деляг, спаивавших северян. Вот в США торговля водкой для индейцев было делом обычным и воспринималось, как нормальнейшая сфера бизнеса.
Нати Бумпо у Купера — фигура сугубо экзотическая. Эдакий «благородный дикарь» в меховой бандане с перьями, который громко говорит «вуф!» и размахивает томагавком.
А образ Дерсу Узала у Арсеньева выписан уважительно и любовно. Старый «дикарь» стал другом «белого» первопроходца. И никого у нас это не удивляло.
Подражая Куперу и его «последнему из могикан», А.Фадеев назвал свой роман «Последний из удэге».[84] Но какая разница между судьбой могикан и удэгейцев!
К 1826 году, когда вышел «Последний из могикан», это племя действительно исчезло после нескольких переселений, истреблений и предательств со стороны колонизаторов. Даже участие в Войне за независимость на стороне США не спасло племя: стоило окончиться войне, как его окончательно истребили и заставили уйти в непроходимые канадские леса, смешаться с другими племенами.
Подражание подражанием, а вот численность удэгейцев под властью России росла. В 1860-е годы, когда с ними начались постоянные контакты русских, удэгейцев было около 1300 человек. В 1897 году — 1690, в 1926–1357, в 1959–1444, в 1970–1469, в 1979–1551, в 1989–3 ОН.[85]
Удэгейцы даже выиграли от контактов с русскими. Как свидетельствует современный справочник, «с 60-х годов XIX в., после вхождения юга Дальнего Востока в состав России, усилились контакты удэгейцев с русскими, носившие в начале экономический характер. С течением времени, влияние русской культуры привело к частичному изменению образа жизни (переход на оседлость), экономического уклада (распространение огородничества и животноводства), многих элементов материальной культуры. Большая самобытность духовной культуры удэгейцев может быть объяснена тем обстоятельством, что в местах их расселения не было ни церквей, ни школ».[86]
Получается, могикане от общества американцев проиграли. Удегейцы от общества русских только выиграли. И все остальные народы — только выиграли. Русским туземцы никогда не мешали, напротив, сосуществовали с туземцами мирно. Удивительная закономерность.
Во всех цивилизованных странах
Но поговорим о самой колониальной системе — системе ограбления больших цивилизованных народов, имевших к XVІІ-XVІІІ векам свои сложные экономики, общественные системы и государства. Они накопили богатства, вызывавшие соблазн их отнять, они умели выполнять труд, приносивший прибыль при вложении капитала.
Колониальная система Запада выросла из ограбления остального мира путем работорговли, продажи зеркал и бус за золото и слоновую кость, «очищения» территорий от коренного населения. Колонии за морем — это то же ограбление, только более «цивилизованное» — более постепенное, но и более глубокое.
В ХѴІІ-ХѴІІІ веках европейские державы, в первую очередь Англия и Франция, становятся центрами громадных империй. Эти империи Франции и Англии даже масштабнее Российской — это империи в мировом масштабе.
Все империи западных европейцев — заморские. Франция и Англия одновременно развиваются как национальные государства. А где-то там, за морями, лежат страны дикие и заведомо некультурные; лежат там, где «кончаются десять заповедей».
Укоры Российской империи за империализм исходит именно из «всех цивилизованных стран», особенно от Франции и Англии. Именно в этих странах Российскую империю обличают за реакционность, тупость, жестокость, склонность к насилию даже больше, чем в странах германского мира.
Но весь парадокс в том, что есть большая разница между империями этих стран и Российской, — и не в пользу западных империй. Потому что грубости, доходящей до садизма жестокости в истории западных империй было побольше, чем в Российской. Не потому, что наши люди поголовно — чистое золото, а в Европе живут одни негодяи. Причина в том, что у населения Франции и Англии не было никакой связи с завоеванными странами и их народами. Исторически не было никаких контактов ни у французов с неграми в Африке, ни у британцев с индусами. Чувство единства, как говорят, «на нуле».
Россияне воевали с людьми, с которыми были связаны не первое поколение. С теми, кого они хорошо знали. Все мусульмане, включая чечен и адыгейцев, были для русских «татарами», что прекрасно видно из произведений Льва Толстого. А татар знали, и относились к ним безо всякой расовой или национальной враждебности. Много инородцев, в том числе и мусульман, служили в русской армии. Не известно ни одного восстания нерусских частей против Российской империи. Выделяю особо — ни одного!
А вот крупнейшее военное восстание в истории Британских вооруженных сил (1857–1958 гг.) так и называется — восстание сипаев. Сипай — это туземный солдат британских войск в Индии. Восстали те, кого британцы сами вооружили и обучили на свою голову. Любопытен факт, послуживший поводом, искрой для восстания. Накануне восстания в сипайские части поступили на вооружения новые капсульные ружья, где для смазки использовался животный жир. При этом самым ужасным для сипаев было то, что приходилось перед зарядкой надкусывать патрон, также смазанный этим жиром. Всем известно, корова — священное животное в индуизме. Использовать мясо и жир коровы в пищу — страшный грех.[87]
Более того, так как в состав смазки входил и свиной жир, то это приводило в негодование также и сипаев-мусульман. Свинья — грязное животное, и прикоснувшийся к нему будет осквернен. Таким удивительным образом, служащие «вперемешку» в туземных частях индусы-индуисты и индусы-мусульмане[88] оказались по одну сторону баррикады. Недовольство нарастало, но военная британская администрация упрямо игнорировала надвигающуюся опасность. Сипаи истолковали непреклонность англичан однозначно: их религиозные чувства сознательно унижаются высокомерными белыми.
Естественно, это было лишь поводом. Причины следует искать глублсе, во всей истории британского покорения Индии.
Восстали индусы, которых «однополчане» и «соратники» много лет обкрадывали, оскорбляли, унижали, поносили, презирали. Сипаи были жестоки с британцами, в том числе с женщинами и детьми — это факт. Но как назвать поведение британской армии и британского командования, которые давили слонами целые деревни, официально провозгласив тактику «массового террора», а вождей пленных сипаев, сдавшихся под честное слово британского вице-короля Индии,[89] расстреляли, привязав спиной к стволам пушек.
Этот способ казни был откровенно направлен на религиозное унижение индусов. Ведь по индусским представлениям, душа умершего воплощается вновь и продолжает жить в другом образе.[90]
В. Верещагин «Подавление индийского восстания англичанами».
Англичане подвергли вождей восставших сипаев столь необычному виду казни совершенно сознательно. Ведь по представлениям индусов, «разорванные в клочья» (буквально!) плоть и душа уже не могут возродиться к новой жизни.
Главное условие бессмертия души — погребение тела (или праха, поэтому «правильное» сожжение тоже подходит) в «целостном» виде, в одном месте.
Картина Василия Васильевича Верещагина «Подавление индийского восстания англичанами» широко известна в России. Она была выставлена в Лондоне в 1887 году и вызвала бешеный протест, газетные баталии, чуть ли не судебный процесс. Что характерно — никто не отрицал самого факта, отраженного в мрачной картине. Не было и обещанного судебного процесса, были только угрозы им.
Тогда законопослушные, цивилизованные британцы… украли картину. Эта картина В. В. Верещагина бесследно исчезла, и где находится подлинник, до сих пор не известно. Хорошо, что копий сделано было много, и картина осталась в числе известнейших полотен Верещагина. Право же, она того заслуживает.
Но тут интересно обратить внимание на психологию британцев, которая проявилась в этой, не отрицаемой ими самими истории… Вице-король Индии дает слово, и… легчайшим образом отказывается от него. Любой из российских генерал-губернаторов не стал бы нарушать слово уже просто из уважения к самому себе. Видимо, вице-король Индии настолько пренебрежительно относился к сипаям, что нарушение слова для него ничего не значило. Не чувствовал он никаких угрызений совести.
Завоевали для себя Индию люди, уже прошедшие школу работорговли. Уже несколько поколений угнетавшие и грабившие народы мира и привыкавшие все больше жить за их счет. Наконец, они — убежденные расисты. Может быть, самое большое отличие России от других стран Европы именно в этом: россиянин, русский человек никогда не считал «инородца» принципиально хуже себя. Он не делал далеко идущих выводов из «крови и почвы», из принадлежности азиатов к другой, неевропейской культуре.
Сипаев расстреливали в 1858 году. Расстреливали не просто туземцев, а однополчан, недавних военнослужащих Британской империи, которых сами же вооружали и тренировали, вместе с которыми воевали в Китае, на Бирме, в Афганистане, в Крыму против России.
Почти одновременно, в 1859 году, русские войска взяли столицу Шамиля Гуниб, а сам Шамиль сдался в плен. Чеченцы не были подданными Российской империи, а были завоеванным народом. Тем более не были военнослужащими России. И, тем не менее, ни штурм Гуниба, ни оккупация Чечни не повлекли за собой подобных жестокостей. Если упомянуть о слове, данном иноверцу и инородцу, то у Толстого в его «Хаджи-Мурате» получается так, что именно из-за нарушения… вернее, из-за невозможности россиян выполнить данные ими обещания и погибает Хаджи-Мурат. И выглядит он намного симпатичнее, привлекательнее тех, кто его «подставил». Боевой офицер Толстой, воевавший с чеченцами, признает их достоинство, их честь, относится к ним очень уважительно.
Завоевав Чечню, Российская империя запретила набеги, торговлю рабами и кровную месть. Но этим ограничивалось ее вмешательство в жизнь завоеванного народа. Империя не мстила. Более того, она давала полную возможность «встроиться» в жизнь империи: служить в ее армии, например. Чеченец пользовался теми же правами, что и любой другой подданный. Он мог поселиться в Петербурге, учить детей в тех же гимназиях, что и русские или, скажем, армяне и казанские татары. На самых общих основаниях он мог поехать за границу, получив российский паспорт, накапливать богатства, сделать карьеру.
У Толстого вообще нет идеализации реальности, есть спокойное принятие действительности такой, как она есть. Пушкин говорил о «силе вещей». В силу «силы вещей» Кавказ должен был войти в состав Российской империи. Но от этого народы Кавказа не становятся хуже или лучше.
И с «бунтовщиком», идущим против «силы вещей» надо поступать по справедливости: надо помнить, что он тоже человеческое существо.
Взяв Шамиля в плен, его поселили вместе с семьей в почетном плену в Калуге, и там он жил до 1870 года. В Калуге Шамиль вел весьма светскую жизнь. К нему вполне можно было прийти в гости. Шамиль хорошо говорил по-русски, им и его личностью многие живо интересовались. Власти следили, чтобы Шамиль не сбежал, но никому не приходило в голову унизить его, оскорбить, тем более — казнить за ведение войны против России. Более того, в распоряжении Шамиля была свита, слуги.
Имам Шамиль.
Шамиля не убили ракетой, не отравили суши и не взорвали в машине. Сдавшись в русский плен, он мирно доживал свой век в доме в Калуге в окружении своих родных. Государь разрешил ему совершить хадж. Шамиль умер по дороге в Мекку.
Кто-то пустил слух: якобы Шамиль — это и пропавший писатель и вольнодумец Марлинский. Мол, Марлинский убежал и стал Шамилем. Это «заставило Оболенского вглядываться в него пристально и, наконец, убедиться, что сходства нет».[91]
Слух, конечно, забавнейший. Исчезнувшего без вести Бестужева-Марлинского где только не «находили». «Видели» его и в составе английских войск в Индии, и муллой в Каире, и мюридом на Кавказе… Ни один слух так и не подтвердился, но вот русские ухитрились «опознать» Марлинского в Шамиле… Забавная история, вполне сравнимая с гоголевской историей про то, как Чичиков «оказался» то ли беглым разбойником капитаном Копейкиным, то ли скрывающимся в глубине России Наполеоном…
Но ведь и такой нелепейший слух характерен. Британские офицеры тоже ведь, случалось, пропадали без вести. Знаменитый разведчик Ходсон был убит во время сражения с сипаями на Ганге, и его труп никогда не был найден. Да и «убит» ли он? Кто-то видел, как Ходсон с криком «черт побери» схватился за грудь и рухнул в воду с лодки. Кто-то — как его зарезали кинжалом. Кто-то рассказывал, как Ходсон отстреливался из пистолета, заходя в воду все глубже… Обилие слухов доказывает только одно: все эти истории недостоверны. Но ведь никому во всей Британии и в голову не пришло бы «найти» Ходсона, начавшего новую жизнь под видом туземного раджи или любого из его придворных, воинов или родственников…
Головы у британцев устроены как-то иначе, чем у русских. Есть вещи, которые им никогда не могут прийти в эти самые головы. Например, все тот же Шамиль в 1870 году решил совершить священный хадж мусульманина в Мекку и Медину. Российская империя выпустила своего страшнейшего врага. Выпустила вполне официально, с соблюдением всех нужных форм и заполнением бюрократических документов. На том же основании, на котором «выпускали» вообще любого подданного Российской империи мусульманского вероисповедания. Он умер во время этого хаджа, в марте 1871 года. Умер вовсе не от руки тайного агента, а от старости. Прах его покоится в священных для мусульманина местах, и пусть покоится в мире до скончания времен.
Шамиль и Наполеон
Между прочим, в Европе существует прямая аналогия судьбы Шамиля… Она может показаться невероятной, но вот факт: с потерпевшим поражение Наполеоном европейцы поступили точно так же, как русские поступили с Шамилем. Действительно, Наполеона отстранили от власти и отправили на остров Эльба. Там он жил со своим двором, не терпя нужды решительно ни в чем. Если бы Наполеон не решился бежать из почетной ссылки и не попытался бы вернуть себе престол Императора, как знать, может быть, он бы так и прожил всю лсизнь на теплом средиземноморском острове.
Со временем Наполеон стал бы величайшей лсивой историей! Корреспонденты тех лет брали бы у него интервью, рассказывали бы самые невероятные слухи. Наполеона посещали бы знатные и богатые люди, чтобы посмотреть на такую достопримечательность и побеседовать с великим человеком, когда-то поставившим «на уши» всю Европу.
В общем, он мог бы жить на острове Эльбе в точности так, как Шамиль жил в Калуге.
Однако в европейских империях никому не пришло бы в голову с такой честью содержать плененного индейского вождя, африканского царька и даже владыку Индии или Индокитая. Во время восстания сипаев тот самый Ходсон собственноручно расстрелял последних представителей династии Великих Моголов. Сипаи поднимали их на щит, как знамя восстания. Они хотели выбить из страны англичан и вернуться к прежнему правлению, к власти прежней династии. Поэтому практичные британцы опасались, что Великие Моголы могут стать символом независимой Индии.
Европейцы могли быть благородными «со своими», то есть с другими европейцами. Но не с народами колониальных империй. А в России с народами колониальных империй обращались так же благородно, как европейцы друг с другом.
- 8864 просмотра
_______________
______________
реклама 18+