Ростислав Ищенко. Почему украинцев нигде не любят

Фото: © РИА Новости . Александр Максименко

Чем дальше, тем больше появляется в сети роликов, записанных возмущёнными украинцами, сетующими на то, что принимавшие их «как богов, спустившихся с небес» в 2022 году европейцы изменили своё отношение и от намёков на то, что «дорогие гости, наверное, по дому соскучились» перешли ко всё более агрессивному их вытеснению на родину

Украинцы сетуют на неблагодарность европейцев, которых они якобы защитили от «российского нашествия», упрекают их в лживости (обещали стать плечом к плечу против Москвы, а теперь ни денег, ни оружия не дают, ещё и самих украинцев выгоняют из «европейского рая»), грозят всеми карами небесными (как это ни смешно звучит, но главная угроза «защитников Европы» заключается в том, что «раз так, мы объединимся с русскими и вас, неблагодарных, захватим»).

Украинцы, правда, забыли спросить у русских, собираются ли те «захватывать Европу». Они, как в своё время за европейцев, всё за всех решили. Раньше они решили, что европейцы мечтают пройти победным маршем до Чукотки и Камчатки, и если они, украинцы, им в этом помогут, то станут равноправными членами европейской «семьи народов».

Когда же выяснилось, что европейцев больше всего заботило, чтобы никто не мешал им наслаждаться жизнью в своём вылизанном до блеска кукольном царстве, украинцы оскорбились ибо «ленивые, трусливые и жадные» европейцы разрушили их мечту. Не сомневаюсь, что сразу после того, как Украина капитулирует, тысячи бывших русофобов, начнут интересоваться когда же, наконец начало европейского похода. Они будут очень удивлены, а затем и расстроены, когда узнают, что никогда.

Украинцы постепенно начинают понимать, что их никто не любит, более того, что их презирают даже те, кто использует в своих интересах. Но никак не могут понять почему так произошло.

На деле проблема кроется в самих украинцах. Они изначально проигравшие. Не будем углубляться в историю, просто отметим, что с XVII века, со времени Богдана Хмельницкого (когда и имени Украина ещё не было и украинец – это была профессия, пограничных поселённых войск, а не определение этнической принадлежности) национальный характер не поменялся. Если в средние века будущими украинцами стали те, кто решил, что Русь кончилась после Батыя и начали «европеизироваться», перековываясь в поляков (в основном), реже в венгров и совсем уж редко даже в волохов (будущих румын), то после распада СССР украинцами объявили себя те русские, которые решили, что собственный русский цивилизационный проект погиб и пора становиться европейцами – прибиться к чужому, успешному.

Их русофобия была вызвана именно тем, что они отрекались от России и их оправдание должно было заключаться в том, что выбор в пользу «общечеловеческих ценностей» сделало бы всё бывшее русское общество, ну или хотя бы большинство.

Когда же выяснилось, что они в меньшинстве, их «правота» могла быть подтверждена только абсолютной успешностью их нового проекта. Но успешность эта зависела не от них – принимать или не принимать «в цивилизацию» решали европейцы. Единственное, что они могли сделать – попытаться подорвать успешность собственно русского проекта, который покинули. Чтобы на фоне чужой катастрофы даже собственный провал казался успехом.

Но и это не задалось. Не то, чтобы сил не хватило. При разумном использовании, доставшегося Украине от СССР ресурса было вполне достаточно для блокирования успешного развития России или как минимум его серьёзного торможения. Но ведь сам отказ от русского проекта и попытка перепрыгнуть в чужой, являлся попыткой спастись от трудностей переходного периода (переписаться из проигравших, каковыми они себя ощущали, в победители, к которым мечтали прибиться), избежать напряжения сил, пересесть с уставшей лошади на свежую, чтобы без усилий ехать дальше. Поэтому даже работа по подрыву русского проекта, которая вроде бы была собственной украинской инициативой, должна была, по мнению украинцев делаться Европой.

То есть Европа должна была с одной стороны, обеспечивать своим самозваным «родственникам» сладкую жизнь без необходимости прикладывать к её организации какие бы то ни было усилия, с другой – давить Россию, чтобы обеспечить украинцам чувство превосходства. На Америку же возлагалась обязанность весь этот «садок вышневый у Европи» защищать. Причём «защита» тоже воспринималась по-особому – тоже как угнетение России, но уже не финансово-экономическое, а военно-политическое.

Подчеркну, схема полностью родилась в украинских головах, как ответ на позднесоветский и постсоветский кризис 80-х-90-х. Её никто специально не разрабатывал. Она родилась как стихийный ответ части относительно благополучного позднесоветского общества на трудности, стремление избежать их, не прикладывая к этому никаких усилий. И как злость на тех, кто сделал выбор в пользу самостоятельного, хоть и тяжёлого, пути.

Естественно, что когда выяснилось, что «путь в Европу» окончательно провалился, а Россия, которую украинцы в мыслях уже похоронили, вдруг как Феникс воспряла рядом из недавнего хаоса островом нового благополучия, виноватыми оказались европейцы, которые «плохо работали» над реализацией поставленных перед ними украинцами задач. Русских больше любить не стали. Наоборот, перешедшие из русских в украинцы не могли признать ошибочность своего выбора, поэтому в их интерпретации русским просто повезло, поскольку европейцы плохо выполняли украинские указания.

Намечающийся сейчас разворот не является окончательным – просто временно меняет местами добро и зло. Европейцы провинились, ибо не смогли (в украинской легендарной интерпретации «не захотели», ибо Запад может всё, что хочет) победить Россию в интересах бывших русских перекрасившихся в украинцев. Их (европейцев) надо наказать. Надо показать им как они недооценили украинцев, каких благодеяний лишились, какому риску себя подвергли.

Для этого украинцы, уверенные в том, что русские только и думают о том, как бы завоевать Европу и всех европейцев убить, а самим поселиться в их домах (с ватерклозетами и евроремонтом) попугивают Европу теоретическим объединением «могучей Украины» с Россией. Чтобы европейцы осознали угрозу и пришли к украинцам с повинной головой (а заодно с деньгами, танками, пушками, самолётами и национальными контингентами, которые они готовы выставить в помощь Украине против России).

Естественно, воевать против Европы Украина не собирается ни в коем случае. Это всё равно, что самому себе уши отрезать, чтобы соседу больно было. Украинцы искренне считают себя европейцами, культуртрегерами, задача которых цивилизовать «дикую Россию», а кто не поддаётся дрессировке, тех убить. В их картине мира нет Европы не то, что подчинённой России, но даже просто дружественной России.

В то же время украинцы считают себя достаточно хитроумными, чтобы запугать недостаточно воинственных европейцев российской угрозой (которую Украина перестанет «сдерживать» и заставить их таки полноценно ополчиться на Россию.

Вот за это их везде и не любят. Сами подумайте, кто будет любить нищих попрошаек, дважды по собственной глупости лишившихся родины, но с завидной энергией интригующих против приютивших их хозяев дома, даже угрожающих отобрать дом «за плохое поведение», хозяев же выгнать на улицу. Пусть хозяева и не верят в серьёзность их намерений, но всё равно неприятно.

Кроме того, хозяева прекрасно помнят (только вчера это было), как украинцы радостно унижали и уничтожали русских, из которых сами только что выписались – чернила на свидетельстве об украинстве ещё не высохли и опасаются, что в какой-то момент украинская миграция может стать опаснее азиатской и африканской вместе взятых.

Даже сумасшедшего родственника, норовящего поджечь твой дом мало кто любит, большинство просто терпит. Но украинцы европейцам не родственники, а от своих русских корней они сами отреклись. Перед окружающими народами не стоит проблема как бы их полюбить, скорее, как бы побыстрее и без особых эксцессов нейтрализовать и забыть о них, как о страшном сне.

Ростислав Ищенко, Украина.ру