Первый геноцид в истории: как кроманьонцы истребили неандертальцев

Легенды и мифы большинства народов мира содержат образы могучих и опасных врагов — от величественных титанов до сказочных огров-людоедов. На самой заре своей осмысленной истории наши предки выдержали несколько тысяч лет войны с очень похожим и совершенно реальным противником — грозными неандертальцами.

Как рассказывает Warhammer 40000, четыреста веков спустя человечество не ждёт ничего хорошего. В далёком будущем только война, гримдарк, геноцид, взаимное истребление и прочие неисчислимые ужасы.

Будем надеяться, что это лишь творческое преувеличение. А вот 40 тысяч лет тому назад наши предки действительно пережили что-то подобное. Были в ту эпоху и тысячелетние войны, и гримдарк и геноцид, и взаимное истребление.

Белый снег, серый лёд на растрескавшейся земле

Ареной драмы был странный и непривычный мир великого Вюрмского ледника. Десятки тысяч лет от Ирландии до Каспия проходила граница вечного льда — гигантского панциря, достигавшего в северных областях толщины в пару километров.

Южнее располагалась бескрайняя мамонтовая степь с редкими перелесками. Нечто похожее можно увидеть в Новой Зеландии или некоторых местах азиатского континента, где в одном пейзаже соседствуют степная равнина и покрытые снегом горы.

По этим степям бродили гигантские стада мамонтов, бизонов, шерстистых носорогов и прочих крупных животных. А за ними кочевали охотники-неандертальцы (или палеоантропы). Примерно 130 тысяч лет назад они безраздельно господствовали в Европе.

Всего между ледником и Средиземным морем маленькими семейными группами по 10-15 человек жили около 150 тысяч неандертальцев. Никаких племён — лишь отдельные роды. Которые, похоже, особо и не общались между собой: практически все найденные орудия труда и прочие артефакты неандертальцев отличаются друг от друга и сделаны из разных материалов, характерных для конкретной местности.

Аш назг барук кхазад!

На взгляд современного человека, неандертальцы выглядели как смесь орка и гнома. Покатый лоб, массивные надбровные дуги и «обезьянья» нижняя челюсть, сильно выдвинутая вперёд. Ниже среднего роста, зато очень крепкого телосложения: мышечная масса палеоантропа была на 30-40% больше, чем у наших предков.

У неандертальцев царило гендерное равноправие. Их могучие женщины охотились на крупную дичь наравне с мужчинами. И наравне с ними же погибали в схватках с мамонтами, буйволами, пещерными медведями и саблезубыми тиграми.

Человек неандертальский знал огонь, умел делать костяные рубила, хоронил своих мёртвых. Но его культура практически не развивалась и не менялась. На протяжении десятков тысяч лет во всей Европе и за её пределами первобытные люди использовали одни и те же орудия и технологии. Не поколебало эту стабильность даже извержение супервулкана Тоба 70 тысяч лет назад.

Впрочем, глобальные изменения в образе жизни и культуре наших прямых предков произошли лишь 45 000 лет назад. А до этого рубежа они пользовались примерно тем же комплектом орудий, что и неандертальцы, с унылой стабильностью. Десятки тысяч лет — тысячи поколений — одно и то же, практически без изменений.

На Ближнем Востоке наши предки и неандертальцы соседствовали несколько десятков тысяч лет. Периодически выгоняя друг друга с охотничьих угодий, из облюбованных пещер и без зазрения совести пожирая не успевших убежать. Преимущества не имел никто.

Болтун — находка для прогресса

45 тысяч лет назад в среде наших предков вспыхнула технологическая и культурная революция. В считанные тысячи лет примитивные каменные инструменты сменились тонкими изящными лезвиями, обработанными гораздо лучше. Появились орудия и музыкальные инструменты из кости и рога. Возникли татуировки, статуэтки «венер», рисунки на стенах пещер и украшения в одежде. С этого времени наших предков называют кроманьонцами.

Немало учёных связывают этот эволюционный скачок с одним из самых фундаментальных прорывов в истории нашего вида: кроманьонцы додумались до речи. «Ых» и «Ух» были заменены на первые примитивные языки. Стало возможным накапливать и передавать знания.

Помимо всего прочего, речь дала потрясающее военное превосходство.

Изменилась и социальная структура. Отдельные семейные группы начали сменяться родовыми общинами. Возникли первые временные поселения из землянок и хижин.

Потом кроманьонцы за пару тысяч лет вырезали и съели своих соседей-неандертальцев на Ближнем Востоке и ворвались в Европу.

Порядок бьёт класс

«Один араб легко убьёт одного француза. Десяток арабов и десяток французов имеют равные шансы. Сто французов легко победят сотню арабов», — говорили во Франции в XIX веке.

В случае неандертальцев и кроманьонцев ситуация была примерно той же. Каждый палеоантроп вне зависимости от пола по человеческим меркам был непобедимым богатырём и «качком». Удар его руки даже без дубины мог иметь жуткие последствия.

Вероятно, свои копья и булыжники неандертальцы метали с той же сокрушающей силой.

Человек неандертальский плохо бегал, но был гораздо выносливее кроманьонца. И выживал при более многочисленных и тяжёлых ранениях. В бою один на один кроманьонец, скорее всего, был обречён.

Вот только неандертальцы так и не пошли по пути кроманьонцев. Они не сумели совершить той же революции и по старинке жили малыми семейными группами. Вероятно, говорить они так и не научились. Среди причин, по мнению ряда учёных, есть и сугубо анатомические: от устройства связок, резко уменьшавших число произносимых звуков, до более примитивного мозжечка, который значительно снижал способности к учёбе и творчеству.

В результате кроманьонцы были физически слабее, но их было гораздо больше. Разделение труда между мужчинами-охотниками и женщинами-собирательницами — а также появление сложных, массовых охотничьих тактик — позволило им получать с тех же ландшафтов гораздо больше еды.

И потому на пять-десять взрослых неандертальцев выходило два-три десятка кроманьонцев, быстро научившихся окружать, обходить с тыла, убегать от могучих, но медлительных врагов, уворачиваться от массивных булыжников.

Война тянулась от двух до пяти тысячелетий. И апофеоз пришёлся на те самые 40 тысяч лет назад.

Кроманьонцы шли вперёд, вырезали и пожирали семьи неандертальцев. Те упорно дрались, заставляя врага платить кровью за каждый квадратный километр мамонтовой степи и каждую пещеру. Вполне возможно, что за каждого убитого палеоантропа кроманьонцам приходилось терять несколько жизней.

Это была бесконечная и беспощадная взаимная резня, длившаяся сотни поколений без остановки. В остатках очагов наших предков нередки обглоданные кости неандертальцев. А на местах обедов палеоантропов упокоились останки многих кроманьонцев со следами острых резцов.

Оба вида первобытных людей при случае и соплеменников ели за милую душу, а уж друг друга и подавно.

Не только гастрономический интерес

Кроманьонцы за несколько тысяч лет перебили и съели всех неандертальцев.

Некоторые палеоантропы явно пытались напрячь мозг и понять, как же этим пришельцам удаётся быть такими хитрыми. В слоях того времени археологи находят так называемые шательперонские орудия. Судя по всему, изготовленные неандертальцами, но больше похожие на грубые попытки повторить материальную культуру кроманьонцев.

Потому что в 2010 году генетики установили: кровь неандертальцев всё же течёт в наших венах. Отношения двух видов не сводились исключительно к вопросам борьбы за земли или взаимным кулинарным экспериментам. И судя по всему, такие отношения — добровольные и нет — были достаточно распространённым явлением.

Ведь генов самых древних европейцев в нас немного — 3-5%. Но зато они есть у подавляющего большинства наших современников. От марокканцев и до индейцев Патагонии. Нет их лишь у обитателей Транссахарской Африки, чьи предки не ходили за Синай.

Наследие съеденной расы

Вполне возможно, что память об этой долгой резне отпечаталась в исторической памяти человека. Наше воображение до сих пор бередят, с одной стороны, образы могучих и свирепых великанов-людоедов, а с другой — всепожирающих орд мелких, но хитрых и опасных пришельцев.

Мне лично очень симпатична народная теория, что рыжеволосость или свойственная кельтам свирепость — это то самое наследие неандертальцев. Тем более, что рыжих и кельтов больше всего как раз в Западной Европе.

Может оно и так, вот только генетики говорят: у азиатских народов неандертальского наследия больше. И какой-нибудь японский геймер оказывается ближе к суровым неандертальцам, чем брутальный шотландец с роскошной рыжей бородой.

Целый ряд генов, отвечающих за всяческие неприятные явления — от склонности к психозам и до болезней кожи — относятся именно к фрагментам неандертальской ДНК. Они же отвечают за депрессии и даже за склонность к курению.

Так что если вы мрачны и раздражительны, да ещё и не можете обойтись без пачки сигарет в день, то можете гордиться. В ваших генах явно немало наследия древних грозных обитателей Европы.

Но это не повод кушать печень налогового инспектора с бобами и кьянти. Всё же у нас тут несколько более цивилизованные времена.

Алексей Костенков