Хакеры

kononenkome

В первый раз я встретил слово «хакер» в 1986 году. В романе «Военные игры», опубликованном в журнале «Ровесник». Содержание романа не так уж и важно, важно то, что слово «хакер» в нем обозначало именно, что должно было бы означать и поныне. А именно: человек, в силу наличия специальных знаний и специальных желаний скрытно проникающий в удаленные компьютерные системы с любыми целями.

Однако за последующие десятилетия понятие «хакер» эволюционировало сначала в название дурацкого журнала для подростков, а потом и вовсе стало расхожим журналистским термином, не значащим, в общем-то, ничего. Хакеры в современном информационном мире ответственны просто за всё: за воровство баз данных самого разнообразного содержимого, за DDOS-атаки, за спам и за фишинг. Слово «хакер» стало синонимом слова «преступник». Больше того: судя по публикациям мировой прессы, хакеров в мире стало столько, что, кажется, плюнь на улице и в хакера попадешь.

Между тем я, сидящий за компьютером с 1985 года, имеющий профильное образование и под 20 лет стажа профессионального программиста живого хакера в жизни никогда не встречал. Ну, то есть, может быть они где-то и сидели в соседнем со мной кабинете. Но лично мне они об этой своей ипостаси никогда не рассказывали.

Потому что это хобби довольно редкое. Штучное. Самоотречения требует.

Конечно, хакером можно назвать и человека, который пытается зайти на сервер с помощью анонимного ftp. Но, честно говоря, язык как-то не поворачивается.

Но это он у меня не поворачивается. У какого-никакого, а специалиста. У начальства же нет совершенно никаких внутренних ограничений по этому поводу. Причем у начальства в любой стране мира. Рассказы о массированных кибератаках и необходимости строить защищенную сетевую инфраструктуру стали настолько традиционными, что уже не вызывают у обывателя ни малейшего интереса. Даже новостей об обнаружении узявимостей, теоретически и потенциально позволяющих злоумышленнику получить полный контроль над любым компьютером мира хватает лишь на полдня. И знаете, почему? Потому что количество злоумышленников, обладающих необходимой для использования подобной уязвимости квалификацией, исчезающе мало. Их, может быть, десятки на всей планете. Они все друг друга знают, и про каждого из них известно спецслужбам. А гениальному одиночке-самоучке взяться попросту неоткуда. Этот поезд давно уже на полном ходу, и вспрыгнуть на подножку его последнего вагона можно только с помощью специальных наставников. Из числа тех самых десятков, которые все друг друга знают, и о которых знают спецслужбы.

Но ведь кто-то же занимается воровством баз данных, DDOS-атаками, спамом и фишингом — скажете вы. Да, этим занимаются люди криминальных наклонностей. Коррумпируют сотрудников интересующих предприятий, арендуют ботнеты у таких же людей криминальных наклонностей, модифицируют находящиеся в открытом доступе шаблоны самораспространяющихся программ. И многие из них делают это под влиянием медиа, которые постоянно рассказывают о том, сколько еще миллиардов увели с банковских счетов те или иные счастливые люди, круглогодично проживающие где-нибудь на Бали.

Это подобно распространяющемуся репостами тревожному сообщению об обнаружении нового вируса, уничтожающего на компьютере всё и выводящему компьютер из строя. Вирусом в этом случае является само сообщение, самораспространяющееся в гетерогенной сети «человек-машина». Отнимающее ресурсы, увеличивающее энтропию и приближающее тепловую смерть Вселенной. И, заметьте, никакие хакеры не нужны. Люди делают это сами, без всяких хакеров.

Так и начальство. Американское начальство заявляет, что Россия проводила информационные атаки на выборы в США, а также получила доступ к системе электронного голосования. Русское начальство немедленно отвечает, что США готовят информационные атаки на выборы в России и пытаются получить доступ к системе «ГАС Выборы». Британское начальство заявляет, что Россия причастна к созданию шифрующего вируса Petya (он же, по сообщению британского начальства, NotPetya). Русское начальство немедленно отвечает, что в 2017 свыше полумиллиона компьютеров в России были выведены из строя вирусами-шифровальщиками (подразумевая того же самого Петю-НеПетю).

Происходило ли что-нибудь из этого на самом деле? Ну, шифровальщик-то был, я сам видел по телевизору. Но вот откуда он взялся, проникал ли кто-нибудь в системы голосования и если проникал, то откуда — всё это, при достаточной квалификации противной стороны, установить невозможно. И уж тем более о том, было это или нет, не узнаем мы с вами. Те несколько десятков человек, о которых знают спецслужбы, может и могут установить. Но только в том случае, если с другой стороны не такие же, как они. То есть, им и устанавливать ничего не надо — в своем кругу они всё и так знают. И спецслужбы тоже знают, конечно. Только эта информация никогда не выходит в публичное поле.

В публичное поле выходят страшилки. И, подобно тому, как самораспространяющемуся сообщению о страшном вирусе сами являются вирусом (хоть и не страшным), сообщения разнообразного начальства об информационных атаках сами и являются информационными атаками. Под которые можно получить финансирование, отчитаться о другом полученном финансировании, решить собственные карьерные или политические проблемы.

В общем-то, ничего страшного в этом нет — раньше пугали эпидемией сифилиса, а теперь эпидемией вируса Петя.

Важно только понимать, что настоящие хакеры, в общем случае, даже и не узнают о том, что всё это где-то там происходит.
RT