Как английские солдаты французских крестьян – «снайперов» расстреливали

Припадки шпиономании образца 1940 года

Стараниями русскоязычных либералов в общественное сознание старательно внедряется представление о Великой Отечественной: «Пушечным мясом врага завалили, штрафбаты, особисты, расстрелы». И ведь были и тяжелейшие потери, и особисты, и штрафбаты, и расстрелы. Вот только почему-то уверяют либеральные обличители, что неприглядные спутники войны, те же, например, расстрелы в припадках шпиономании имели место исключительно в СССР.

Но, как известно, все познается в сравнении. Давайте посмотрим, как вели себя солдаты демократической, цивилизованной Великобритании на территории другого, не менее демократического союзного государства – Франции в 1940 году. Прелюбопытнейшие сведения по этому поводу содержатся в книге Лена Дейтона «Вторая мировая война … ошибки… промахи… потери»:

«Местные жители, не знающие английского языка, считались саботажниками; на тех же, кто говорил по-английски, косились, как на шпионов. Перепуганным солдатам повсюду мерещились сигналы и ориентиры, искусно вырезанные среди деревьев и полей».

Ссылаясь на отчет о боевых действиях полка гвардейских гренадеров, автор утверждает, что только один батальон полка только в течение одного дня казнил семнадцать «вездесущих гражданских снайперов».

В припадках шпиономании англичане были уверены в том, что немцы нанимают снайперов из местных жителей для обстрела англичан… Разумеется, как пишет автор «нет никаких свидетельств того, что немцы прибегали к услугам снайперов из числа местных жителей - они прекрасно обходились и без посторонней помощи».

Действительно, свидетельств таких нет. Да и для того, чтобы нанять «гражданских снайперов» из местного населения, немцам потребовалось бы предварительно обучить оных. Снайпер – воинская специальность, требующая высокой квалификации и длительной подготовки. Далеко не всякий, даже очень хороший солдат, может стать снайпером.

Но поводы для расстрелов мирных жителей могли быть еще более нелепыми: «После того, как обстрел германских орудий стал особенно интенсивным, обитатели фермы, где расположился наш штаб, решили покинуть свой дом. Мадам, два дня назад тепло встречавшая гренадеров беглой английской речью, попрощалась с коровами, лошадьми и своими гостями и ушла, заливаясь слезами. Через два часа штаб подвергся целенаправленному артиллерийскому обстрелу. Заподозрив неладное, гренадеры исследовали ближайшие окрестности и на всех ближайших полях обнаружили выкошенные стрелки, указывающие прямо на дом».

Пожалуй, додуматься до таких интересных обвинений, как выкашивание травы для ориентирования немецких летчиков и артиллеристов, мог бы не всякий советский чекист даже в 1937 году. При стремительности немецкого наступления, при постоянно меняющейся обстановке, ориентировка летчиков и артиллеристов по выкошенной траве неизбежно закончилась бы постоянными обстрелами собственных войск. Разумеется, впоследствии, при изучении немецких военных документов нигде не нашлось и следа упоминаний о якобы завербованных немцами среди местных жителей агентах, таким экзотическим способом уведомлявших о присутствии англичан.

Возникает вопрос – если один батальон расстрелял 17 мифических «гражданских снайперов», то сколько же всего французских крестьян было расстреляно их британскими союзниками?

Попробуем представить себе, как вели бы себя британские или американские войска, если бы им пришлось на собственной территории вести отчаянную борьбу за само существование своих народов. Попытаемся представить себе линию фронта в двадцати километрах от Лондона и Вашингтона, уличные бои в Глазго или Бостоне. Ох, что тогда гвардейские гренадеры или морские пехотинцы сотворить могли. В таких обстоятельствах пришлось бы их командованию и заградотряды использовать, и свои варианты штрафных частей. А уж, сколько расстрелов подозрительных личностей произошло бы…

Пожалуй, такой политический персонаж как Уинстон Черчилль, твердо ненамеревавшийся сдаваться, в критической ситуации такой свой вариант приказа № 227 «Ни шагу назад» сочинил бы, что сталинский приказ относительно гуманным мог показаться.

Максим Купинов